Тайна царя-отрока Петра II
Шрифт:
— Я не графиня, а княгиня! — поправила её Катерина.
— Ну и пусть княгиня. Покоя вам, Екатерина Алексеевна.
Ночью у молодой жены (а ей уже шёл 34-й год) поднялась температура, да так, что женщина не могла согреться, её колотило. Наконец уснула, но не прошло и часа, как кто-то четырежды постучал в стенку. Сердце Катерины забилось, она замерла…
— Эй, как тебя там? Страшно…
— Да что вы, барыня, чего бояться-то? Перекреститесь… Али вам холодно?
— Ещё как холодно! Дай ещё одно одеяло.
Служанка подвинула ближе свою лежанку, подтопила печку. И только
Ночью ей снилось что-то детское — маленький театр, украинские песни, буйные пляски Палашки… «Куда она подевалась?» — смутно мелькнул вопрос.
А утром, проснувшись, размышляла: какой она была в детстве? Помнится, всех умиляла сообразительностью, догадливостью, была себе на уме, самолюбива… Но никто не знал, что в ней постоянно гнездились тревожность, сомнения; правда, скоро она научилась скрывать свои чувства под маской гордого княжества…
Ах, скорее бы заиметь ей ребёночка!.. Тогда всё вернётся на колесо её судьбы…
АВТОР — ТОЖЕ В КОЛЬЦЕ СУДЬБЫ
(Вместо эпилога)
Авторы нередко повторяют судьбы своих героев. (Как-то историк и писатель Эйдельман предрёк свой конец в возрасте его любимых героев.) Поиски в архивах и библиотеках ничем не завершились — и вдруг! — случайная встреча, поездка, и открывается тайна кончины Екатерины Долгорукой…
Мне предложили бесплатную путёвку в санаторий под названием «Монино». Я уже побывала в двух санаториях, расположенных в бывших дворянских усадьбах. Встречалась с потомками Шереметевых, Оболенских, Гудовичей, которые жили, чувствуя за спиной взыскательность предков. А «Монино» было домом отдыха лётчиков.
Однако, подойдя к своему корпусу, на красном кирпичном доме я увидела чугунную доску с надписью: «Памятник архитектуры XVIII века». Даже не XIX, а XVIII! Значит, История опять управляет моей судьбой, и мне не вырваться из её кольца? Однако — обо всём по порядку.
…Меня поразила встреча с гигантским чёрным котом. Хвост — как чёрный дым из трубы, усы — как у Будённого, а шаровары — гоголевские, и ни единого белого пятнышка! Кот вёл себя как хозяин здешних мест, что-то графское, величественное было в его повадках. А рядом с ним щеголяла абсолютно белая очаровательная кошечка. Супруги в полной красе!
Чёрный кот, которого, оказывается, кое-кто называл по имени владельца этой усадьбы — Брюс, не вертелся возле столовой в поисках пропитания, обходил стороной армию разноцветных кошек, шмыгавших под ногами. На людей он смотрел хмуро, а на белую киску — милостиво.
Конечно, нашёлся местный краевед А.С. Филимон, который немало поведал нам о Брюсе, ну и я, конечно, зачиталась… Выстроились имена: Нострадамус, Яков Брюс, Фауст, Мефистофель, Маргарита, русский доктор Фауст… А ещё — Пушкин и Гёте…
Читаю редкие воспоминания о молодом Пушкине и о старом Гёте. Кто-то из друзей Пушкина (Веневитинов, Жуковский, Кюхельбекер?) привёз в подарок гусиное перо, которым писал Гёте!.. (Скорее всего, Кюхельбекер, ибо его отец учился в гимназии вместе с Гёте.) И в 22 года Пушкин написал стихотворение, которому предпослал строку из «Фауста» — «Gieb meine Jugend mir zuruck» («Верни
А затем — встречу Фауста и Мефистофеля на берегу моря:
…В глубоком знанье жизни нет — Я проклял знаний ложный свет, А слава… луч её случайный Неуловим. Мирская честь Бессмысленна, как он… Но ей Прямое благо: сочетанье Двух душ…Мефистофель соблазняет стареющего учёного, знакомит с юной Гретхен.
Брюс вызывает в памяти образ народного героя немцев — Фауста. Но русского Фауста-Брюса не соблазняют ни война, ни лёгкая добыча, ни красотки (хотя жена его — Маргарита). Он рад служить великому и умному царю, заниматься наукой, опытами, экспериментами.
Какое соединение имён! Читая Пушкина и думая о Фаусте, невольно вспоминаешь строки о бале у сатаны и, конечно… Михаила Булгакова.
Сегодня бал у сатаны, На именины мы званы. Скажи мне: скоро ль будут гости?..Так вот почему эпиграфом к роману «Мастер и Маргарита» Булгаков взял строки из «Фауста» Гёте!
…Так кто ж ты, наконец? — Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.И как это похоже на Брюса! Он злился на сановников, наследников Петра, имя его связывали с нечистой силой, он окружил свой дворец устрашающими масками — но сколько добра он совершил! Командовал артиллерией, подписал Ништадтский мир… Он жаждал блага, делал опыты, опасные для жизни, одолевал барьеры… Был поклонником Лютера, протестантом, а молитвы заканчивал словами «Бог» и — поминанием азов грамоты: «Альфа и Омега»…
Да, я попала в усадьбу Брюса. Но при чём тут «невеста-государыня» Екатерина Долгорукая?
Бродя по парку, наткнулась на разрушенную (но ещё живую) церковь. Пустые глазницы выбитых окон, взорванная часть стены, холодный ветер. Что за могилы возле алтарной части храма?
Какая-то женщина, из соседней деревни, помолившись на икону, встала рядом.
— Чьи это захоронения? — спросила я.
И тут, опустив глаза, увидела того чёрного кота! Он потёрся спиной об остатки памятника, бросил на меня зловещий зелёный взгляд — и скрылся…