Тайна часов с кукушкой
Шрифт:
Окошко кукушки было высоко надо мной, вне пределов досягаемости.
Вновь щелкнула минутная стрелка. Часы забили.
Распахнулось оконце, и выпрыгнула кукушка.
Она прокуковала первый раз. Второй.
Я беспомощно смотрел на нее.
Двенадцатилетний мальчик с телом младенца!
Нахмурившись, я взирал на часы.
Безразлично как, но я должен был добраться до кукушки.
Каким-то образом я должен был повернуть ей шею.
21
«Ку-ку!
Три. Четыре.
Я знал, что буду обречен, как только она прокукует в двенадцатый раз. Она спрячется.
Вместе с ней ускользнет последняя возможность спастись. Через день-другой я исчезну. Исчезну навсегда.
Совершенно обезумев, я озирался по сторонам в поисках какой-нибудь лестницы, табуретки или другого подходящего предмета.
Ближе всего стоял стул.
Я дотопал до него и толкнул его в сторону часов. Он сдвинулся всего на сантиметр. Я навалился на него всем своим весом. По моим представлениям, я должен был весить около восьми килограммов.
Но этого было достаточно. Стул заскользил по полу.
«Ку-ку! Ку-ку!»
Пять. Шесть.
Наконец я придвинул стул к часам. Сиденье стула находилось на уровне моего подбородка. Я попытался подтянуться, но руки были слишком слабые. Тогда я уперся резиновой подошвой своего тапочка о ножку стула, оттолкнулся и, ухватившись за перекладину спинки, водрузил себя на сиденье.
Я таки сделал это!
«Ку-ку! Ку-ку!»
Семь. Восемь.
Я встал на колени, потом поднялся на ноги. Я протянул руки, чтобы схватить кукушку. Я тянулся как мог.
«Ку-ку! Ку-ку!»
Девять. Десять.
«Тянись же, тянись!»
И тут я услышал крик владельца магазина:
— Возьмите ребенка!
Я услышал тяжелые шаги. Они бежали ко мне.
Я вытянулся, чтобы достать до кукушки. Еще чуть-чуть…
«Ку-ку!»
Одиннадцать.
Мама схватила меня и подняла на руки.
На одну долю секунды кукушка промелькнула в пределах досягаемости от меня. Я успел схватить ее и развернуть ей голову.
«Ку-ку!»
Двенадцать.
Кукушка, с правильно поставленной головой, скрылась в окошке.
Она смотрела вперед.
Я вырвался из маминых рук, приземлившись на стул.
— Микки, что на тебя нашло? — закричала она и попыталась снова схватить меня.
Я увернулся от нее и перегнулся к боковой стенке часов.
Я нашел маленький циферблат, показывающий годы. Я нащупал кнопку, передвигающую цифры, до которой я едва дотянулся, стоя на стуле. Я нажал кнопку, внимательно следя за перемещением цифр.
Послышался крик владельца магазина:
— Уберите этого ребенка от часов!
Мама опять схватила меня, но я завизжал. Я так истошно вопил, что
— Микки, прекрати! — приказал папа.
Я убрал руку с кнопки. Часы показывали нужный год. Текущий год. Год, в котором мне исполнялось двенадцать.
Мама вновь попыталась схватить меня, и на этот раз я не сопротивлялся.
«Теперь уже не важно, что случится, — думал я. — Либо часы сработают и мне опять будет двенадцать лет… либо они не сработают. И что тогда? Тогда я исчезну. Растворюсь во времени. Навсегда».
Я ждал.
У меня заболела шея от напряжения.
Ничего не происходило. Ничего.
Я прождал еще минуту.
Продавец осмотрел часы и, обратившись к папе, сказал:
— Все в порядке, он только изменил год, сейчас я это исправлю.
— Нет! — завопил я. — Нет! Не надо!
— Я бы посоветовал построже воспитывать мальчика, — сказал Энтони.
Он нажал на кнопку и стал устанавливать цифры прежнего года.
22
— Не-ет! — вопил я. — Не-ет!
«Ну, все, — осознал я. — Я обречен. Мне конец. Мне конец».
Но владелец магазина так никогда и не коснулся кнопки.
Вспыхнул яркий белый свет. Я почувствовал тошноту и головокружение. На мгновение я зажмурился. Снова моргнул. Несколько секунд прошло, прежде чем я смог что-нибудь разглядеть.
Воздух был влажным, мне было холодно, я чувствовал запах плесени, запах гаража.
— Майкл?! Тебе нравится? — донесся до меня папин голос.
Я моргнул. Глаза привыкли к свету. Я увидел папу и маму. Они выглядели старше. Как в жизни. Мы стояли в гараже. Папа держал сверкающий новый 21-скоростной велосипед.
Мама нахмурилась:
— Майкл, с тобой все в порядке?
Они вручали мне велосипед. Это был мой день рождения! Часы сработали! Я вернул себя в настоящее. Почти вовремя. В день моего двенадцатилетия.
Довольно точно. Я думал, что взорвусь от счастья.
Я бросился к маме и сжал ее в объятиях, потом повис у папы на шее.
— Ух ты! — выдохнул папа. — Похоже, тебе и впрямь понравился велосипед!
Я улыбнулся.
— Очень! — воскликнул я. — Мне все нравится! Весь белый свет!
Но главным образом мне нравилось снова стать двенадцатилетним. Я умел ходить! Умел говорить! Я мог сам ездить в автобусе!
«Ох, стоп, — остановил я себя. — Сегодня день моего рождения. Только не говорите, что мне придется прожить его снова. — Я весь напрягся при мысли о всех ужасах этого дня. — Но это стоит того, — сказал я себе, — это стоит пережить, если время будет естественно идти вперед».