Тайна Чёрного дракона

Хоуп Аманди

От подобных мыслей даже голова восторженно закружилась. Кому ещё выпадет возможность из своих почти тридцати неожиданно вернуться в восемнадцать. Да я счастливица! С опытом прожитых лет — мои подвиги сейчас должны стать ещё веселее и уникальнее! Во-первых, мама не накажет, во-вторых… Хотя и «первых» достаточно, чтобы завопить: «Ура!» и рвануть на подвиги.

Взбодрившись пришедшими на ум рассуждениями, сразу же почувствовала прилив сил. Вот это терапия! Психологи отдыхают!

— Мирана! — вскочила я на ноги. — А не обследовать ли нам здешние территории? Раз мы собираемся жить во дворце,

надо бы знать, что и где?!

Кажется, наконец, я начала правильно действовать. Потому как загорелись глаза девчушки, поняла, что двигаюсь в нужном направлении.

— Госпожа! — обрадовалась она несказанно. — Это мы сейчас! Это быстро! Я только посуду на кухню занесу и сразу же к вам!!!

И она вылетела словно метеор, только юбка мелькнула в проёме двери. А я себя похвалила за находчивость. Если сопоставить рассказ того воина о Алане, с моими приключениями в юности, мы с ней очень похожи. Значит, просто нужно расслабиться и вести себя совершенно безрассудно. А что? Смогу! А если накатить ещё грамм сто спирта, так и вообще спою…

Не успела я как следует помечтать о предстоящей мне весёлой жизни, как в дверь постучали.

«Неужели Мирана так быстро вернулась?» — удивилась я и пошла открывать.

Но на пороге оказался мой новоявленный папочка собственной персоной.

Прежде чем зайти, он огляделся по сторонам, и только после этого переступил порог комнаты.

— Ты уже устроилась? — спросил он, равнодушным взглядом окидывая пространство.

— Да, — ответила настороженно. — Спасибо!

Вёл он себя странно, по всему было видно, что он нервничает, невольно заразилась от него тревогой.

Отец прошёлся по комнате, остановился у окна и замер, как будто забыв о моём существовании, глядя в даль, ничего невидящим взглядом.

— «Что происходит?» — захотелось спросить, но я лишь покашляла, привлекая к себе внимание, прерывая слишком затянувшееся молчание.

Он встрепенулся, как ото сна, вынырнув из своих раздумий, и подошёл ко мне.

— Девочка моя! — взял меня за плечи, заглядывая в глаза. — Ничего не бойся!

После вынул из кармана небольшой кулон на цепочке, представлявший собой зелёный камень, похожий на нефрит, но с черными узорами. И надел мне его на шею со словами:

— Это амулет. Спрячь его подальше от чужих глаз.

Что я сразу же и сделала, запрятав камень под ворот платья.

— Умница! — похвалил папочка. — Амулет защитит тебя от ментальной магии. Ни за что не снимай его.

А дальше его лицо исказилось такой злобой, что мне стало не по себе.

— Не позволю ему прочесть твои мысли! Не бойся! Он ничего не узнает!

В этот момент мне стало по-настоящему страшно. Кто такой «он» — понятно без слов. А вот чего мне бояться? И что скрывает мой папочка? Ясно, что дело нечисто. Только я тут каким боком? Что должна знать такого Алана, чего не следует знать принцу?

После папочка не произнеся ни одного слова, так же быстро, как пришёл, удалился. А я ещё долго стояла столбом посреди комнаты, осознавая, что я вляпалась во что-то очень нехорошее. И самое ужасное — не знаю во что…

ГЛАВА 9

Вывел меня из оцепенения стук открывшейся двери.

Вбежала возбуждённая Мирана и принялась радостно щебетать, расписывая в радужных красках наш предстоящий поход по дворцу.

Её жизнерадостность отвлекла меня от мрачного настроения. И загнав подальше, появившееся после прихода отца дурное предчувствие, с энтузиазмом включилась в её болтовню.

Прежде всего, мы решили обследовать огромный сад, что начинался от императорских покоев и распространялся по всей территории дворца. Таким образом, что каждый из принцев и всех приближённых, проживающих за стеной, могли в нем гулять. При желании можно было выйти к любому из домов через сад. Это очень удобно для тех, кто не хочет, чтобы его появление было замечено заранее.

Надев тёплые накидки, так, как погода радовала солнышком, но ветер ещё был по весеннему холодным, мы с Мираной отправились на подвиги. И хоть для меня важнее было найти библиотеку или нечто похожее, дабы разобраться с устройством этого мира, согласилась со служанкой. Сад тоже неплохо бы знать вдоль и поперёк, изучить все возможности для бегства. Если он столь протяжённый, как говорит моя новая подружка, по нему будет проще добраться к основному выходу.

Начали уже спускаться сумерки, потому мы спешили обследовать как можно большую территорию.

Здесь было действительно красиво, даже в это ненастное время начала весны. Сад поражал буйством форм и красок. Дорожки, выложенные разноцветным булыжником, подстриженные причудливо кусты и деревья, большой пруд, через который прокинут резной мост. Зелени было немного, но и в это время года сад поражал своей красотой.

Прогулка удалась на славу, и пусть мы не обнаружили тайных ходов, или замаскированных тропинок, о которых только и судачила Мирана, зато отвели душу красивыми видами. Найдя поляну с первыми цветами, долго любовались удивительным сочетанием ещё чёрной влажной земли и нежных зелёных, и голубых лепестков первоцветов.

Скоро должно было стать совсем темно, и мы заторопились домой, когда нам навстречу попалась процессия, состоявшая из трёх богато одетых девушек и с ними десяток служанок. Зачем с такой свитой ходить, для меня всё ещё была загадка.

Отдать им должное, девицы были прехорошенькие, одна другой краше. С красивыми высокими причёсками, в которых поблескивали золотые украшения, в ушах серёжки до самых плеч, похоже, что золотые. Платья расшиты причудливыми цветами. Всё в них кричало о богатстве и статусе.

Но всю эту невозможную красоту несколько портили надменные выражения лиц.

Взяв Мирану за руку, поспешила обойти их, но мой манёвр заметили и дорогу перегородили.

— Смотрите! — воскликнула черноглазенькая с кукольным личиком и пухленькими губками. — Это же та недотёпа, что преследовала нас в детстве. А я так надеялась, она где-нибудь сгинула.

При этом выражение лица у неё стало таким кислым, что одним лимоном тут не обошлось, съела целый десяток.

Я продолжала их рассматривать, как диковинные, но ядовитые цветы, совсем не смущаясь отпущенным в мою сторону гадостям. Сколько я на своём веку повидала вот таких фиф, что только и могут унижать других, а сами, обычно, ничего из себя не представляют, кроме гонора.