Тайна чёрного кинжала
Шрифт:
И вот сейчас я снова здесь.
На трамвайной остановке народа было не много. Две пожилые узбечки сидели на скамейке, довольно громко что-то обсуждая на своём языке. Миловидная женщина в чёрном платке славянской внешности лет сорока — сорока пяти стояла, прислонившись к стойке навеса остановки.
— Простите за беспокойство, — решил я обратиться к ней, — Вы не подскажите, как мне проехать в штаб Туркестанского военного округа?
— Это недалеко отсюда, — окинув меня с ног до головы внимательным взглядом, ответила женщина, — Вы садитесь на тот же трамвай, что и я. Мне на пару остановок дальше,
— Спасибо большое!
— Пока не за что.
Трамвай подошёл минут через семь, но рубашка на мне успела намокнуть от выступившего пота. Из-за текущих вдоль дорог арыков влажность была высокая, к тому же в Ташкенте на каждом углу стояли бочки с морсом, и я не удержался, чтобы не выпить пару стаканов. Вот под южным солнцем и выходила теперь из моего организма лишняя влага.
Пока стояли, ожидая трамвай, мы познакомились. Моя собеседница представилась Ириной Васильевной. Ехала она домой с кладбища, где была на могиле своего мужа, подполковника авиации, год назад погибшего при исполнении интернационального долга.
Когда я сказал, что только месяц назад выпустился из Военного института и мой путь лежит в Афганистан, Ирина Васильевна поинтересовалась, где я остановился. Узнав, что оставил вещи в камере хранения, предложила снять квартиру у неё, а о деньгах, мол, потом поговорим. Пока ехали в трамвае, она написала мне свой адрес и телефон.
— Вы, Юрий, как освободитесь, подъезжайте к нам. Мы с сыном живём через две остановки от штаба ТуркВО. Будем рады. А квартира, в которой будете Вы жить, находится рядом, на соседней улице. Вам пора выходить. Здесь рядом, немного пройдёте, улица Максима Горького, дом 100.
В штабе меня никто не ждал. Дежурный офицер, капитан с мотострелковыми эмблемами, долго рассматривал моё предписание.
— Переводчик? А что за Военный институт такой? Ни разу не слышал!
Не поленился, рассказал ему о нашем ВУЗе.
Выслушав меня, капитан потёр в задумчивости лоб:
— Думаю, тебе по любому надо к нашим грушникам идти. Тебя же по двойке отправляли? (Второе управление Министерства обороны и было Главным разведывательным управлением, в простонародье «двойка»).
Я кивнул головой:
— Так точно, товарищ капитан.
— Ну, тогда приходи тринадцатого в двадцать седьмой кабинет, это на втором этаже. Там и представишься.
На улице тянуло дымком и лёгким запахом шашлыка. Расположившись прямо под величественной чинарой со стволом в два обхвата, пожилой узбек жарил на мангале молотый или «жёванный» шашлык, как называли в Ташкенте люля кебаб.
— Добрый день, — поздоровался я, глядя, как шашлычник взял шампур в правую руку, а левой захватил из стоящей рядом миски комок готового рубленого фарша с луком и зирой. Происходящее захватило меня. Вращающийся шампур не торопясь входил в фарш, удерживаемый в кисти левой руки, который как будто сам наползал на металл и расправлялся на нём. Пальцы шашлычника совершали едва заметное движение, обжимая фарш и равномерно распределяя его на шампуре. Оглядев готовый люля, повар сам себе кивнул удовлетворённо головой и положил его на мангал.
— Добрый день, уважаемый! Проголодался? У меня самый вкусный шашлык в Ташкенте! Сколько тебе? — с улыбкой посмотрел он на меня.
— Два, пожалуйста.
—
— Да, конечно! — сглатывая от исходящего аромата слюну, ответил я.
Положив шашлык на красивую, с восточным орнаментом тарелку, шашлычник щедро посыпал его маринованным розовым луком с зеленью.
Прямо под чинарой, в её тени, был расстелен ковёр, на который я, предварительно разувшись, сел. С непривычки было немного сложно есть, но погрузившись в чревоугодие и наслаждаясь вкусом великолепного кебаба, через пару минут я уже перестал обращать на это внимание.
***
Капустин
Юрий Петрович не любил опаздывать. Навыки старого чекиста позволяли ему вплоть до минуты рассчитывать время, необходимое ему на дорогу от его дома в любое место Москвы.
Расставшись со своим молодым тёзкой, он начал готовиться к встрече со своим коллегой по старой службе. Подполковник Сергей Михайлович Кириллов пришёл к ним в Третье Главное управление, которое занималось военной контрразведкой, молодым лейтенантом в конце пятидесятых годов, когда Юрий Петрович уже возглавлял там отдел. Правда, по службе они пересекались редко, так как Кириллова определили в другой отдел, и если отдел Капустина занимался военной контрразведкой на территории Советского Союза, то Сергей Михайлович был ориентирован на страны Варшавского Договора. Несколько раз они встречались в общей компании обмывать новые звёздочки на погонах и правительственные награды.
Переодевшись из домашнего спортивного костюма на деловой с брюками и пиджаком, полковник долго не мог подобрать к нему галстук, которых у него скопилось очень много. Это была какая-то страсть или даже мания, практически из каждой своей командировки он привозил новый галстук. Среди тех, что висели у него в шкафу, были даже такие, которые он ни разу не одевал. Привычка, въевшаяся в него за годы, заставила подобрать к белой рубашке и серому костюму тёмно-бордовый галстук, придававший его лицу строгий, властный образ, хотя, судя по звонку, встреча не должна была продлиться долго и носила абсолютно не официальный характер.
Из дома Юрий Петрович вышел в шестнадцать десять. На улице стояла прекрасная летняя погода. Август был его любимым временем года. Жара и духота, обычная для июля, сходила на нет, но в воздухе ещё не было запаха прелых листьев, который становится таким отчётливым ближе к сентябрю.
В последние годы, выйдя в отставку, он полюбил выезжать за город на «тихую охоту» за грибами. Осенью часто моросил дождь, а Капустин с годами возненавидел сырость, и поэтому ему больше нравилось бродить по лесу в августе, когда в лесу ещё было достаточно сухо. Друзья смеялись, напоминая, что грибы растут в дождь, но его это не смущало.
Вот и сейчас, выйдя из дома, Юрий Петрович подумал о том, что надо выбраться куда-нибудь в сторону Наро-Фоминска или Можайска, собрать грибочков и обязательно засолить их на зиму…
Пятнадцать минут неторопливой ходьбы до метро Молодёжная, затем девятнадцать минут до метро Арбатская, пять минут на пересадку и ещё восемь минут от Библиотеки им. Ленина до Красных Ворот.
Ровно без двух минут семнадцать Капустин перешёл через дорогу в небольшой сквер треугольной формы на пересечении улиц Каланчёвской и Новой Басманной с Красноворотским проездом.