Тайна Чёрного континента
Шрифт:
— Разве можно тебя с кем-то перепутать. Нет, конечно, я помню тебя, отлично помню, каждый твой взгляд, каждое движение, каждое слово. И всё-таки Мещерупос, какая ты сволочь. Два года не появляться и приходить только во сне. Спасибо хоть сниться стал.
Алексей аккуратно приподнял девушку и пересадил её на кровать, а сам встал и прошёлся по спальне.
— Может, хоть кофе тогда сваришь?
— Да, конечно. А почему на тебе такой странный костюм, и этот меч? Хотя, в последних снах, я тебя видела именно таким. Только ты там говорил,
— Беги, вари кофе, я тебе сейчас всё объясню.
Кофе она действительно умела варить, Алексей присел у барной стойки, достал тонкую сигару, закурил. Аромат сигарного дыма смешался с ароматом кофе, и дом наполнился новыми запахами.
— Рассказывай, — Валерия уселась напротив него, поставив две чашки кофе и тарелку с аппетитными тостами. В окошко позади неё светило солнце и от этого Валерия в тоненькой ночной сорочке казалась прозрачной. — Где был, почему в таком виде домой явился?
— Ты ошибаешься, я только лишь твой сон, вот тот, кого ты любила, — он как бы смахнул пыль с висящей на стене фотографии, пространство сгустилось, и в отрывшемся окошке Валерия увидела лицо совсем другого человека, он немного походил на сидевшего, перед ней, но это действительно был полковник Мещерупос. Но тогда кто этот? — Он погиб. Погиб ровно два года назад. А я мираж, твой сон и я больше не буду тревожить твой покой.
— Как погиб? — Лицо девушки изменилось, на нём появилась тень недоверия.
— Погиб, мне жаль. Не хотелось тебе говорить, но лучше знать правду, чем постоянно ждать, ты молодая девушка и вполне можешь ещё устроить свою судьбу. Правительство сдало его Сопротивлению, ровно два года назад, и те его расстреляли. Я понимаю, это страшно слышать, но это правда.
— Какая к чёрту, правда? Кому нужна эта твоя, правда? — Она вскочила на ноги, возмущенно глядя на Алексея. — Ты подумал, что ты сказал? Какое будущее, я не выездная, мне нельзя покидать этот район, какое может быть будущее в этом клоповнике? Спиться, стать наркоманом и сдохнуть никому не нужной? Они обещали, что после его возвращения мы сможем переехать и жить как люди, может быть, даже нам разрешат иметь ребёнка. А теперь? — Она кричала всё громче и громче, подбежала к Алексею и начала колотить его кулаками в грудь. — Что теперь мне делать? Куда идти? Они не сказали мне, что он погиб, значит, ни кто меня отсюда не выпустит. — Он крепко прижал её к груди, девушка немного затихла, а потом расплакалась.
— Тихо, тихо, милая, успокойся. Я постараюсь всё уладить. Ты хочешь вернуться на службу?
— Угу, — пробормотала она сквозь слёзы.
— Я постараюсь всё уладить, только вот служба будет другая. Если всё получится, то войны больше не будет. Где ты хочешь служить?
— В полиции, — всхлипывая, ответила она, у меня там есть друг, ему тоже снятся подобные сны, странно, но во сне мы с ним иногда встречаемся.
— Дарвин? Чернокожий полицейский?
— Ты знаешь его? — Она подняла на Алексея заплаканные глаза.
— Да, знаю.
— Он должен сейчас прийти. Он помогает мне в поисках полковника, — в этот момент раздался стук в двери. — Это наверняка он, — обрадовалась Валерия и побежала открывать.
— Лера, не нашёл я снова ничего, он как в воду канул два года назад, и не смотри на меня так, — услышал Алексей знакомый голос, — лучше завтраком накорми, совсем на дежурстве замучили, вот кофе попью и поеду домой отсыпаться.
Голос приближался, Дарвин прошёл в комнату, поднял голову и увидел Алексея. Его речь прервалась, он остановился, застыв на пороге с открытым ртом.
— А… Э-э… — обернулся он к Валерии.
— Не утруждай ни себя, ни её, — предупредил Алексей, — я не он, повторяю теперь тебе и кто я тебе всё равно знать не нужно.
— Да, Дарвин, это не он, — подтвердила Лера.
— Но именно его я видел во всех этих снах.
— Можешь расценивать их как вещие, или как воспоминания из другой жизни, но меня ты не знаешь, зовут меня тоже Алексей, и это единственное сходство с тем, кого вы ищите. Тот погиб два года назад.
— Он мне его показывал, они немного схожи, но только немного, сама не знаю, почему у меня сложилось мнение, что это он. После того, как я увидела портрет Мещерупоса, я вспомнила настоящее лицо, и фигуру и всё, всё, всё.
— Вот и отлично, значит, я вас больше тревожить не буду.
— Но ты обещал…
— Я помню, девочка, всё, что я обещаю, обычно выполняю, тебе необходимо просто немного подождать, я управлюсь со всеми делами, и тебя вызовут в департамент, для возвращения на службу.
— А может, ты возьмёшь меня с собой? Я так привыкла к тебе во сне, — улыбнулась она, с надеждой глядя на Алексея.
— Нет, это исключено. Во-первых, у меня есть жена и двое, нет трое детей, во-вторых, твоё место здесь, ты нужна этому Миру, и здесь твоя судьба. Вот посмотри на этого парня, как он глядит на тебя. Вы были бы замечательной парой, и у вас были бы красивые дети.
— У нас иметь детей это привилегия, её нужно заслужить, — хором ответили они.
— Я постараюсь уладить и этот вопрос. Что ж, молодые люди, спасибо за кофе, а теперь я должен покинуть вас, у меня ещё очень много дел.
— Но мы ещё увидимся?
— Как знать? Неисповедимы пути Господни. Поэтому говорю до-свидания. — Он вышел в коридор, плотно закрыв за собой двери. Длинный коридор, по которому он когда-то убегал от полиции ничуть не изменился.
«Что дальше, господин Мещеряков, — спросил сам себя Алексей, — пока всё идёт хорошо, но не думаю, что так же гладко будут обстоять дела и в последующем. Ладно, что гадать, пойду к Премьеру».
Он повернулся и пошёл вдоль коридора, не заметив, как приоткрылась сзади дверь и две пары глаз смотрели на мужчину из снов, удаляющегося и пропадающего в глубине коридора.