Тайна императорской канцелярии
Шрифт:
И опять же в моей голове возникал тот же самый вопрос. Если из Могилева отходил какой-то гарнизон, то он наверняка не был измотан в предыдущих боях и не страдал от голода, как остальная армия. Тогда почему же они закопали золото, не доехав до основных сил те же самые двадцать километров? Неужели надеялись на то, что никто не спросит с них за непонятно почему брошенное на дороге золото? Впрочем, вероятно, какие-то события там происходили и при соответствующей интерпретации могли быть использованы начальником конвоя для оправдания своих действий. Но какие конкретно происходили события на дороге Могилев – Орша я, разумеется, не знал абсолютно, но отчетливо понимал, что узнать о них совершенно необходимо. Собственно говоря, именно от этого зависели все наши дальнейшие действия.
Теперь новая головная боль одолевала меня каждую свободную минуту. Поначалу я собрался отправиться прямо в музей «Бородинская панорама» и без обиняков расспросить ее сотрудников по поводу происшествий, которые происходили с французами южнее Орши. Впрочем, от этих намерений я довольно скоро отказался. Интересующий меня эпизод мог быть столь незначителен с точки зрения историка, что ни малейшего внимания науки даже не заслуживал. А главное – повышенный интерес частного лица к конкретной точке, вблизи которой некогда проходили отступающие оккупанты, запросто мог вызвать определенные подозрения.
Следовало отыскать какой-то иной путь, не привлекая к нашему расследованию кого-либо из посторонних и непосвященных. Задача была непроста, и пришлось изрядно поломать голову над ее осуществлением. Помог случай. Как-то, проходя возле подземного перехода на Мясницкой, я заметил замотанную в серую шаль согбенную старушку, разложившую на гранитном парапете свой нехитрый товар – десятка полтора старых книжек. Мазнув взглядом по их истрепанным корешкам, я равнодушно прошел мимо, и только тут осознал, что прочтенный кусочек заглавия одного из томов звучал как «Французы…». Ноги мои словно сковали кандалы. Неуклюже затормозив, я развернулся и устремился к промерзшей продавщице.
– Взгляните, молодой человек, – уловила она мой интерес, – вот сказки Гофмана для ваших деток, с рисунками. А вот, если хотите, первое издание Каверина…
– А это что? – присел я так, чтобы лучше разглядеть корешки особенно старомодных обложек. «Французы в России»! – О чем эта книга?
– Это сборник мемуаров тех французов, которые были в России в 1812 году, – потупила взор продавщица. – Правда, у меня только третий том.
– Могу взглянуть на содержимое? – полувопросительно-полуутвердительно поинтересовался я, ухватывая пальцами грязноватый корешок книги.
Старушка что-то отвечала, но я ее уже не слушал. Откинул обложку и жадно впился глазами в заглавную страницу.
«Французы въ России, – прочитал я про себя, – по воспоминаниямъ современниковъ-иностранцевъ. Часть III (Отступление). Смоленск. Красный. Березина, Вильно. Черезъ Неман обратно. Издательство Задруга, Москва, 1912». Вот оно! «Вот это везение!» – мигом пронеслось у меня в голове. Непосредственные воспоминания тех, кто участвовали в том провальном походе! Уж тут точно удастся кое-что выудить, пусть и между строк.
От волнения пот прошиб меня от шеи до поясницы. Захлопнув обложку, я спешно сунул книгу под мышку и невольно оглянулся вокруг, будто подозревая за спиной конкурентов, готовых дать за раритет большую цену.
– .Полторы тысячи стоит, – мигом оживилась старушка, с видимым удовольствием протягивая ладонь, привычно сложенную ковшиком.
– Что так дорого? – недовольно буркнул я, запуская пальцы в портмоне.
– Так ведь это, – певуче отозвалась она, – книга-то старинная, редкая, знатоки и более дали бы…
– За три части, может, и дали бы! – процедил я сквозь зубы.
Впрочем, мое фырчанье было чисто напускным. Запроси она вдвое дороже, я бы не сомневался и секунды. Меня где-то ждали груды золота, и может быть, именно в этой невзрачной книжке содержался ответ на то, где именно.
– У меня еще одна книга есть по истории Отечественной войны! – крикнула мне вслед старушенция, едва я рванулся в сторону метро.
– Как, – метнулся я обратно, – какая?
Миг – и передо мной возник езде один увесистый том, одетый в некое подобие тканевой суперобложки.
– «Отечественная война 1812 года, – уже вслух прочитал я название. – Переписка русских правительственных лиц и учреждений. Том XIX. Боевые действия в 1812 году».
– Недорого отдам, – снизу вверх угодливо взглянула на меня старушка, – поскольку вижу, что вы заинтересованы.
– Ну-у, даже не знаю, – протянул я, открывая наудачу книгу на 196-й странице.
Глаза мои скользнули на середину листа и словно нарочно выхватили приказ за номером 530: «Государю Императору: Неприятель лишен почти всей своей артиллерии и кавалерии, я пользуюсь сим обстоятельством, чтобы дать отдохнуть части наших войск при армии по сему лишних. Почему и предписал расположить л-гв. Гусарский в Шкло-ве, л-гв. Драгунский в Могилеве, л-гв. Уланский в м. Блиничи и 10 рот артиллерии в Копысе и окрестностях, о чем В.И.В. счастье имею всеподданнейше донесть».
– Всеподданнейше донесть! – с ударением на последнее слово повторил я, кладя книгу обратно на полированный гранит парапета.
По выражению моего лица старушка мигом смекнула, что девятнадцатый том служебной переписки за полторы тысячи толкнуть не удастся, и поэтому сразу пошла на радикальное снижение цены.
– Можете взять со скидкой, – принялась совать она мне увесистый том в руки, – всего за триста уступлю. Я вам и пакетик с собой дам, для удобства переноски. И вы заметьте, какая здесь бумага-то использована! Уж дочти сто лет минуло, а она все как новая!
Торговля продолжалась недолго. Решив, что среди сухих приказов и залихватских реляций вполне можно будет отыскать что-то касающееся событий, происходивших в окрестностях Орши, я с протяжным вздохом запихнул и вторую книгу в явно не раз использовавшийся пакет с надписью «Комус». Вздыхал я, естественно, не по истраченным деньгам, а поскольку представил себе, сколько времени придется потратить даже на частичное ознакомление с содержимым обоих томов. Даже по приблизительным прикидкам, в каждом из них было не менее четырехсот страниц, покрытых убористым текстом.