Тайна Кейт (Наследница страсти)

Сколько Джил Галлахер себя помнила, она всегда была одна. Но восемь месяцев назад в жизнь Джил, изменив ее навсегда, вошел Хэролд Шелдон. Он стал ее лучшим другом, доверенным лицом и возлюбленным. И вот теперь она наконец изо всех сил старалась избавиться от неясного, смутного страха и недоумения, много лет назад наложивших глубокий отпечаток на брошенного, одинокого ребенка. Ребенка, чьи родители погибли в автомобильной катастрофе, когда ей было пять лет. Бессонные ночи, когда Джил лежала и широко раскрытыми

Взятый напрокат автомобиль, двухдверная «тойота», катил по шоссе, Джил глянула на Хэла, сидевшего рядом, на пассажирском сиденье. У нее было не просто хорошее, а превосходное настроение, но руки крепче сжали руль. Неужели что-то не так? Хэл погрузился в изучение карты — и это было необходимо, — но с того момента, как они выехали с Манхэттена, он не произнес ни слова, и это казалось странным. Хотя апрель только начался и было не по сезону прохладно, они направлялись на северное побережье. Для Джил, профессиональной танцовщицы, эта поездка была последней возможностью куда-нибудь съездить перед новым шоу, премьера которого неумолимо приближалась. Они заказали номер в маленьком пансионе, расположенном в нескольких шагах от залива и предоставляющем постель и завтрак. Джил с нетерпением предвкушала очень тихий, интимный уик-энд, прежде чем начнется изнурительный марафон из семи выступлений каждые шесть дней. Еще она с нетерпением ждала долгих бесед об их общем будущем.

Разумеется, все в порядке. На прошлой неделе Хэл сделал ей предложение. Джил, не колеблясь, приняла его. И в прошлую ночь он занимался с ней любовью с большей страстью, чем обычно.

Джил улыбнулась при воспоминании о романтическом предложении в темноте тесного ресторанчика в Ист-Виллидже и подумала о том, как одна случайная встреча может бесповоротно изменить жизнь. За год до встречи с Хэлом она примирилась со своей жизнью, с одиночеством.

Зашуршала карта.

Джил взглянула на Хэла, и ее улыбка померкла, потому что выражение его лица было суровым и непроницаемым. Хэл, которого она знала, был самым веселым и беспечным человеком. Он постоянно улыбался. Больше всего Джил любила в нем именно его добрый нрав, а также страсть к фотографии, не уступавшую ее страсти к танцу.

— Хэл? Что-то случилось? — Джил ощутила едва уловимый укол страха.

Он тут же ответил ей ослепительнейшей улыбкой. Кожу этого темно-русого британца постоянно покрывал легкий загар. Его семья была богата. И самых голубых кровей. Отец Хэла, как недавно узнала Джил, был графом. Самым настоящим графом! Старшему брату Хэла, виконту, со временем предстояло унаследовать титул. Богатые люди, как считала Джил, всегда загорелые. Это одна из реалий жизни.

Она собиралась замуж за аристократа. Ее жизнь превратилась в сказку, как у Золушки. Джил улыбнулась.

— Следи за дорогой, — сказал Хэл.

Джил смутил столь резкий тон.

— Нам надо поговорить. — Хэл нахмурился.

Она в изумлении повернулась к нему.

— А в чем дело?

Он отвел глаза.

— Мне не хочется причинять тебе боль.

У Джил засосало под ложечкой. Она взглянула на Хэла, но он смотрел перед собой в лобовое стекло с серьезным и мрачным выражением лица.

«Нет, — подумала она, сжимая руль с такой силой, что заболели пальцы. — Он любит меня, и осенью мы поженимся. Это нас не касается».

Этого не могло быть. Она уже сполна за все заплатила. Когда погибли ее родители, Джил отправили в Колумбус к тетке — пожилой вдове, собственные дети которой давно выросли и обзавелись своими семьями. Тетя Маделайн была отчужденной, сдержанной и, с точки зрения ребенка, недоброй. В детстве Джил страдала от одиночества. Настоящих друзей у нее не было; балет стал ее убежищем, ее жизнью. В семнадцать лет она поехала в Нью-Йорк, чтобы стать танцовщицей, и ни разу не оглянулась назад.

Появление в ее жизни Хэла заставило Джил осознать, какой она была одинокой.

Хэл внезапно откашлялся, словно собирался произнести заготовленную речь. Джил снова повернула голову, и на этот раз ее охватило острое беспокойство.

— В чем дело? У тебя в семье кто-то заболел? — Она через силу улыбнулась. — О Боже, только не говори, что Гаррельсон отверг твою работу!

Хэл неутомимо показывал повсюду свои работы в надежде, что какая-нибудь галерея устроит ему выставку. И именно этот дилер из Сохо выказал большой энтузиазм во время их первой встречи.

— Никто не заболел. Гаррельсон еще мне не звонил. Джил, я много думал. О том, что мы обсуждали на прошлой неделе.

На этот раз он быстро взглянул на нее. Его янтарные глаза выражали муку. И выдержать ее взгляд Хэл не смог.

Джил стиснула руль, с усилием сосредоточившись на дороге. Она пыталась вспомнить, что они обсуждали на прошлой неделе, но безуспешно — ее каштановая челка лезла в глаза, лоб покрылся потом. Биение пульса в ушах мешало слушать и думать. Ей не понравился этот его тон. Она припомнила только один вопрос, который они обсуждали, но не имеет же он в виду свое брачное предложение!

— Я не совсем уверена, что помню, о чем мы говорили. Только то, что ты сделал мне предложение и я приняла его.

Джил улыбнулась ему, но долго эта улыбка не продержалась.

Хэл с угрюмым видом откинулся на сиденье.

— Я передумал.

Джил попыталась сохранить спокойствие, но сердце ее неистово застучало. Она осторожно сбавила скорость, поглядывая в зеркало заднего вида, и начала быстро выбираться из левого ряда. По пятам за ней следовал красный седан. Этого не может быть.

— Передумал? — Шокированная, Джил подумала, что не так поняла его. — Ты ведь не о нашем браке говоришь? — Улыбка у нее получилась вымученная.

— Дело не в тебе, — каким-то жалким голосом пробормотал Хэл. — Мои чувства к тебе не изменились.

О Боже! Значит, он говорит об их браке. Джил по-прежнему не верила своим ушам, разум отказывался воспринимать сказанное Хэлом. Она уставилась на него.

— Не понимаю. Ты любишь меня. Я люблю тебя. Это же так просто.

Хэл был явно смущен и избегал смотреть ей в глаза.

— Мои чувства к тебе не изменились. Но я все думаю…

— Что?! — Возглас Джил прозвучал резко, хлестко. Этого не может быть!