Тайна лечебницы Отектвуд
Шрифт:
Кори лег на узкую кровать и под мелодичный женский голос, нахваливающий персонал лечебницы, он вспомнил как они сестрой собирались к бабушке с дедушкой и вечно ругались.
Дверь хлопнула и в комнату вошла Рейчел с розовым полотенцем на голове.
– Прокапать тебе глюкозы?
– Вечеринка, мать твою, удалась. – Рейчел достала из раскрытого чемодана брата пачку аспирина и выдавила себе в рот две таблетки.
– Не трогай нашу матушку. Ты рано встала.
– Что бы тебя проводить! – воскликнула Рейчел и приложила два пальца к шее. – Пульс восемьдесят. Боль головная ноющего характера, постоянная, регрессирующая. Тошнота, однократная рвота, приносящая облегчение. Диагноз: похмельный синдром.
Кори рассмеялся.
– Я буду скучать по тебе.
– Я тоже, братик! – Рейчел обхватила брата за шею и обдала смачным перегаром, как от забулдыги из ирландского квартала. – Обещай звонить мне каждый день, и возьми это. – Рейчел протянула ему перцовый баллончик.
– Оставь себе, Рей, я не собираюсь гулять по ночам в сомнительных компаниях, в отличии от тебя.
– Нет возьми! – настаивала сестра. – Это Алабама, а ты даже через зубы плевать не умеешь. Спорим на двадцатку, тебе сломают нос раньше, чем ты выйдешь из автобуса.
– А спорим! – Кори бросил баллончик к остальным вещам и пожал сестре руку. Снаружи сигналила машина, а на телефон Кори пришло сообщение.
– Такси подъехало. Не теряй голову! Люблю тебя.
– И я тебя. – близнецы обнялись. – Звони! – крикнула Рейчел в след.
Кори подхватил чемодан, набросил ветровку и покинул квартиру. На встречу первому лету в гордом одиночестве, и не менее гордой самостоятельности. На встречу взрослой жизни.
А путь во взрослую жизнь, оказался не таким уж и долгим.
Джорджия, Клейтон-Каунти 11:00 a.m.
Два с половиной часа школьника тошнило в бумажный пакет рядом с ним, но мать наотрез отказывалась брать у стюардессы леденцы, отвечая, что организм должен бороться сам. Полтора часа в Атланте, где в Хартсфилд-Джексон, проходила очередная учебная репетиция захвата аэропорта террористами, и служители закона выбрали именно Кори, чтобы показывать на нем остальным как правильно лежать, когда закрывать голову. В каких моментах слушаться требований террористов и как дышать через обоссанную тряпку в случае задымления. Затем час до Бирмингема его кресло пинала маленькая девочка, но Кори был слишком воспитанный чтобы сделать ей замечание. Мать учила его и сестру быть вежливыми, не лезть не в свое дело, не бить в пах и висок.
Алабама, Бирмингем 8:40 p.m
Финишная прямая: одиннадцать часов на автобусе по ухабистым дорогам. Кори хотел поспать, но сначала вместе с ним ехали девочки-скауты, распевавшие свои веселые походные песни, в Охатчи сел музыкант, что собирал деньги в грязную кепку, по который прыгали блохи. С каждой остановкой пассажиры сменялись и менялись их лица. Улыбки сменились на хмурые брови и озлобленные взгляды.
Потом старушка с тележкой заставила Кори уступить ей место, несмотря на полупустой салон и сорок минут ворчала, о невоспитанности современной молодежи. Растяпа пастух оставил свое стадо на дороге и коровы не давали проезда автобусу. Накопилась небольшая пробка и все сигналили. Под конец двое пьянчуг затеяли шумную ссору и вот знак Отектвуд вырос из обочины.
Алабама, Отектвуд 6:30 p.m.
От автобусных и самолетных кресел ноги у Кори отказывались ходить, и он тупо стоял на остановке с минуту. Вечернее розовое солнце в кружевной тени деревьев. Многовековые сосны, уходящие в небеса. Они, наверное, в сотни раз старше Кори. Они росли здесь еще до прихода пилигримов. От их высоты, и свежего воздуха с резким речным запахом и долгого задирания головы вверх, у Кори закружилось все перед глазами.
Кори перевел взгляд. Под исписанным навесом у остановки сидела парочка. Длинноволосый парень в клетчатой рубахе на голое тело и девушка. Крашеная блондинка с черными корнями, в короткой майке с флагом штата. Из-под маечки вываливался пивной живот. Они передавали друг другу пластиковую бутылку пива с ободранной этикеткой и сигарету.
Идиллию парочки прервал седой старик на деревянной доске с колесами.
– Проваливай папаша! Давай катись отсюда, пока я не придал тебе ускорения. – прикрикнул парень и мужчина без обеих ног и одной руки медленно оттолкнулся от земли и поехал в сторону Кори.
– Сынок, не найдется сигаретки? – с надеждой спросил старик.
– Не курю. – неуверенно сказал Кори.
– Я тоже не курил. До войны.
Кори ускорил шаг, чтобы не слышать рассказы о Вьетнаме, но через пару десятков метров начал испытывать стыд. Профессор Макмакен всегда говорила, что пожилые часто страдают от одиночества и обычный разговор с врачом подействует на них лучше всякого лекарства. Но сама Макмакен, все равно сдала своего отца в дом престарелых. И не стоило врать старику, что он не курит. Здесь нет ни матери, ни сестры, ни преподавателей. Здесь никто не узнает о маленьком секрете заучки Лоусона.
Кори извлек сигарету из смявшейся в чемодане пачки лаки страйка, вставил наушники и включил Алабама сонг, группы Дорс. Рейчел с умом подошла к его плейлисту для каникул. Или с издевкой.
Город оказался меньше, чем ожидал Кори. После Нью-Йорка, казалось диким, что пешком можно пройти от одного конца города до другого и увидеть все главные достопримечательности. Водонапорную башню. Церковь, на флюгере которой красовался дятел в десять раз больше креста. Бургерную «сытый Билл», без привычной большой красной вывески, которая по вечерам превращался в бар, единственный на весь город торговый центр «Для всей семьи», площадь, средняя школа, краеведческий музей и старое здание администрации рудника. Отектвуд известен не только своей психиатрической больницей на лоне природе, но еще и угольными шахтами.
– Простите, мэм. – Кори обратился к пожилой даме у сигаретного автомата. – Не подскажите, в какую сторону больница Отектвуд?
– Зачем тебе эта больница? Такой молоденький, а уже болеешь? – ее ярко розовые губы зашевелились вокруг беззубого рта. – На восьмой живет тетушка Роуз. Она все лечит. Племянница моя забеременеть никак не могла и в город ездила и грязи прикладывала и свечи ей прописывали. А потом обратилась к Роуз и двойня. Пять фунтов каждый.
– Эй, не слушай ее! – окликнула Кори молодая девушка, курившая на крыльце сытого Билла. – До больнички, тебе нужна машина, автобусы загоняют в шесть.