Тайна леди
Шрифт:
– Ну вот, опять ты, – проворчал Робин, беря собачку на руки. – Петра была права. Я бессердечное чудовище, не правда ли? Пренебрегать такой преданностью, такой любовью!
Он знал, что грех собачки в том, что она напоминает ему о Петре. Кокетка была у него всего неделю, когда он встретил сестру Иммакулату, и после этого они пережили несколько выдающихся приключений, они трое. Он не забыл отослать мальчишку заниматься другими делами и снова сел за стол, посадив на него Кокетку, что ей, похоже, очень нравилось.
– Пет [18]
Собачка склонила голову набок, как будто задумавшись.
– Но ты наконец-то будешь полезной, моя маленькая безделушка. Если повезет, сообщишь синьору Варци, что я в Лондоне, и он появится из своего убежища. Тогда мы сможем отплатить ему за его жестокость к тебе.
18
Pet – любимое домашнее животное (англ.).
Петра действительно прибыла в Гилдфорд меньше чем через два часа и заплатила Могучему Майку Коккрофту его шиллинг.
– Что вы собираетесь делать теперь? – угрюмо спросил он. Петра колебалась. У этого грубоватого здоровяка глаза были добрые.
– Останусь здесь на ночлег, сэр, а утром продолжу свой путь.
– Не назад в Мейдстоун, я думаю. Какой смысл скрытничать сейчас?
– Нет. В Фарнем.
– В Фарнем ходит медленный дилижанс. Шемли, хозяин здешней гостиницы, посадит вас прямо в него, но завтра рейса не будет, деточка, потому что воскресенье. – Он коснулся своей большой шляпы и ушел, шаркая ногами.
Петре без труда удалось получить постель в еще одной общей комнате, но настроение у нее было подавленное. Она застряла здесь до понедельника, а значит, зря потратила шиллинг, и теперь отчаянно хотела узнать свою судьбу и иметь возможность составить какой-то план.
В этой комнате, кроме нее, были всего двое путешественников – женщина средних лет с туповатой дочерью. Когда женщина завела разговор, Петра вяло ответила.
– Вы выглядите обеспокоенной, дорогая, – сказала миссис Каллер.
Петра неохотно использовала старую версию.
– Моя мать лежит больная недалеко от Фарнема, и я спешу к ней, но из-за воскресенья застряла здесь.
– Я думала, вы валлийка, дорогая.
– Мой отец был валлиец, – стала сочинять очередную легенду Петра. – После его смерти моя матушка вернулась сюда, чтобы ухаживать за своей матерью, но я осталась там, где работала. Это недалеко от Монмута.
Что же, вполне правдоподобная история.
– Никто не может винить вас за то, что вы едете по такому делу, дорогая, но придется путешествовать на шанкс-пони. – Удивление Петры, видимо, было заметно, потому что женщина добавила: – Пойти пешком, дорогая. Здесь не больше десяти миль, и наверняка вас то там, то тут подвезет кто-нибудь едущий в церковь или в гости к родственникам.
Воодушевленная, Петра легла спать, полная
Робин не ожидал такого множества гостей в Лондоне в июле. Те, кто был в Лондоне, известили тех, кто жил в поместьях неподалеку. Все хотели узнать подробности о поединке с разбойником, напавшим среди бела дня.
Некоторые мужчины привезли с собой красивых женщин, готовых угодить Робину, однако женщины сейчас Робина не интересовали, и он использовал свою ногу как отговорку. Это не отпугнуло их всех, некоторые начали подшучивать над ним из-за того, где на самом деле была рана.
Он радостно приветствовал появление крепкого блондина в эффектной, расшитой галуном форме и решил ускользнуть.
– Кристиан! – воскликнул Робин с искренним восторгом, но не вставая с места. Нога причиняла ему ужасные мучения. – Какие новости при дворе, друг мой? Черт, похоже на строчку из Шекспира.
– Нет, это, должно быть, «тот шустрый и хитрый эльф по имени Робин Добрый малый», – сказал майор лорд Грандистон. – Как такой бездельник, как ты, умудрился оказаться раненым?
– Лучше спроси, как кто-то пробрался через мою неприступную защиту. Тебе это никогда не удавалось.
Кристиан рассмеялся:
– Очень хорошо. Как?
– Он был довольно хорош.
– И он мертв?
– Да, но это не моя заслуга. О случившемся писали в газетах.
– Никогда не читаю их. Все действительно интересное обсуждается при дворе. – Кристиан взял у слуги бокал вина и сказал: – Господи, что это? – Он смотрел на Кокетку, которая плясала у его ног, желая привлечь к себе внимание.
– Комок пуха, – сухо ответил Торн. – Кто-то смахнул его.
– Принцесса Кокетка, – представил Робин. – Клянусь, ее уши становятся больше от восхищения. Она настоящая героиня.
– Как это? – недоверчиво спросил Кристиан.
– Испугала моего противника в решающий момент.
– В это я могу поверить.
Робин подозвал лакея, чтобы тот помог ему подняться с кресла, и взял трость.
– Давайте найдем тихий уголок, и я расскажу вам всю историю.
– Разве здесь есть тихий уголок? – спросил Кристиан, на которого со всех сторон сыпались приветствия и шутки по поводу галунов.
Потребовалось время, чтобы выбраться из комнаты, но там недалеко была гостиная, составляющая часть личных покоев графа. Робин все еще считал их принадлежащими отцу. Торн пошел с ними, и Кокетка тоже. Робин рассказал другу об истинных причинах его приключений в Кенте.
Кристиан присвистнул.
– Это мог только ты, Робин. Только ты.
– Почему все так говорят? – Робин взял на руки Кокетку и посадил к себе на колени. – Ты же воспринимаешь меня серьезно, правда, моя маленькая бабочка?
– Эта собака делает тебя смешным, – сказал Торн.
– Ты совершенно не ценишь искусство несерьезности.
– Слава Богу.
– Когда-нибудь, чтобы очаровывать людей, просто быть герцогом будет недостаточно.
– Факты свидетельствуют о другом, – сухо возразил Торн.