Тайна мастера
Шрифт:
— А помнишь, в Ленинграде я тебе говорил, что мы обязательно встретимся?
— Помню все и о долге тоже. Я благодарен вам за путевку в летную школу.
— Не надо меня благодарить, ты это заслужил, с твоей помощью мы тогда обезвредили опасного врага Николая Серова. Ну ладно, пока не будем об этом говорить.
И Жданович живо стал расспрашивать Генриха о дедушке, о невесте, а затем, удовлетворенный новостями, с интересом осведомился: — Прочитал директиву?
Генрих кивнул головой.
— Каково твое мнение? — спросил чекист, пристально рассматривая собеседника.
После минутного
— Сотрудничество с Германией на сегодняшний день для нас выгодно.
— Правильно! Германия по договору с нами испытывает здесь новейшую авиационную технику. Недавно на немецкую базу прибыл Гельмут Хюбнер, который является инициатором превращения немецкой авиашколы в испытательную станцию. По соглашению сторон наши летчики также будут принимать участие в испытаниях самолетов и авиаоборудования. Для этого мы подбираем наиболее подходящих летчиков. Выбор пал и на тебя. Работа предстоит интересная, — Жданович испытующе смотрел на Генриха, а потом продолжил: — Здесь я работаю начальником ОГПУ, и у меня к тебе будет важное поручение. Тебе необходимо будет чаще общаться с немецкими товарищами, среди них есть люди, которые работают на германскую разведку, их надо любыми возможными способами обнаружить. Знание немецкого языка поможет тебе в общении с ними. Конечно, для этого нужно будет время. С завтрашнего дня ты с несколькими летчиками будешь откомандирован в немецкую авиашколу для усовершенствования летного мастерства на современных германских истребителях. В этой связи мне хотелось бы услышать твое мнение.
— Я рад за доверие, но боюсь, у меня ничего не получится!
— Не боги горшки обжигают. Я тебя всему научу.
— Ну, если так, то я попробую.
Жданович прошелся по комнате, о чем-то размышляя, остановился и продолжил:
— В процессе общения с германским персоналом могут возникнуть любые темы разговоров. Они могут тебя прощупывать на предмет того, как ты относишься к Советской власти, каковы твои политические взгляды. Как ты поведешь себя в такой ситуации?
— Как истинный патриот.
Жданович засмеялся:
— Нет, Генрих. В той ситуации, которая может возникнуть в общении с ними, необходимо себя вести несколько иначе. Так, чтобы у них проявился к тебе повышенный интерес.
ГЛАВА 3
Время шло, приближалась зима. Все реже приходилось летать. Командованием отряда было наложено ограничение, при пилотировании на «Фоккере Д11» от аэродрома уходить не разрешалось, так как при зависании на фигурах высшего пилотажа мотор глох и запустить его было невозможно.
Наконец наступила ясная, хорошая погода. Начались полеты. Генриха Штайнера в числе семи летчиков определили в учебную группу инструктора Ханса Мозера, который объяснил, что курс летного обучения будет небольшой, всего восемь летных часов. Обучение будет проводиться на «Фоккере Д13». Узнав, что Штайнер знает немецкий язык, Мозер попросил его быть переводчиком. Инструктор рассказал об особенностях данного истребителя, его сильных и слабых сторонах и тактико-технических данных. После этого на учебном «Фоккере Д13» Мозер по одному разу слетал с каждым курсантом группы. На разборе полетов, он дал свою
Здесь же, в учебной группе инструктора Мозера, Генрих познакомился с летчиком Сергеем Орловым, который по возрасту был старше его, но это не мешало им активно общаться — оба они любили летать, хорошо знали немецкий язык и занимались спортом.
В беседе с Генрихом Орлов сказал:
— Нам нужны современные истребители, такие как «Фоккер Д13», а не те, которые недавно поступили к нам на вооружение.
Генрих, размышляя, ответил:
— Не понимаю, зачем Советское правительство закупило в Голландии для ВВС РККА истребители «Фоккер Д11», которые по своим летным характеристикам гораздо хуже тех, на которых мы сейчас прошли обучение в немецкой школе. «Фоккер Д11» ни куда не годится по своим летным качествам в современном бою.
— Я думаю, идет умышленный подрыв боеспособности ВВС, и здесь не обошлось без прямого вмешательства наших противников. Считаю, что сотрудники ОГПУ обязаны активнее проводить работу в среде управленцев. Именно там надо искать вредителей, а не среди низового командного звена. Вчера опять арестовали летчика, а теперь распространяются надуманные слухи, что он шпион. Не там ищет Жданович, наверху нужно копать.
— Вот ты и сообщил бы ему об этом.
— К сожалению, не настолько близко я с ним знаком, как ты.
Генрих усмехнулся и, внимательно взглянув на собеседника, заявил:
— Насколько мне известно, ты гораздо дольше с ним знаком, чем я. Не надо лукавить. Если у тебя есть прямые улики, то советую не скрывать.
— Пожалуй, ты прав. Своими подозрениями нужно поделиться со Ждановичем.
Курс летного обучения был закончен. У Генриха сложились приятельские отношения с инструктором Хансом Мозером, который пригласил его к себе в частный дом, где он снимал внаем пару комнат.
— Если не секрет, то скажи мне, откуда ты родом? — спросил Мозер.
— Родился я в немецкой колонии Новосаратовка. Родители рано умерли, и воспитывал меня дед Карл, который работал директором школы. Все свое время я проводил в школе, а летом на полевом аэродроме. Больше и вспомнить, собственно, нечего.
В это время в дверь постучали, и Мозер крикнул:
— Не заперто, входите.
На пороге Штайнер увидел двух крепких парней. Они были уже слегка навеселе. Мозер пригласил их присесть за стол, и, повинуясь гостеприимству хозяина, они с удовольствием расположились рядом.
— Друзья мои, — сказал, Мозер, — хочу вам представить моего нового друга Генриха Штайнера. А чтобы у вас не было лишних вопросов, скажу главное, он советский летчик из немецких колонистов.
Присутствующие с любопытством смотрели на Генриха. Мозер продолжал:
— Теперь, дорогой Генрих, я представлю моих друзей — военных летчиков, это барон Клаус фон Фрич и Адольф Ничке, «Прошу любить и жаловать» — так, кажется, говорят по-русски.
— Верно, Ханс! Ты правильно усваиваешь русские поговорки. Жизнь в России идет тебе на пользу, — сострил Штайнер.