Тайна Найтингейла

Джеймс Филлис Дороти

III

Через пятнадцать минут четыре человека спустились по главной лестнице в демонстрационную комнату на первом этаже, где они должны были присутствовать на первом в этот день учебном занятии. Кофе был подан в гостиной главной сестры, которая помещалась в одной из башен: здесь мисс Бил представили директору медучилища – мисс Хилде Ролф и старшему консультанту-хирургу – мистеру Стивену Кортни-Бриггзу. Она много слышала об обоих. Присутствие мисс Ролф было необходимо и потому предполагалось заранее, но мисс Бил была несколько удивлена тем, что мистер Кортни-Бриггз вознамерился уделить так много своего времени инспекции. Он был представлен как вице-председатель Больничного комитета по подготовке медсестер, и, следовательно, она должна бы познакомиться с ним, как и с другими членами комитета, в конце дня, на встрече по подведению итогов. Довольно непривычно,

что главный хирург собирается сидеть на уроке, и в то же время приятно, что он проявляет личную заинтересованность в делах училища.

По широким, отделанным деревом коридорам можно было пройти втроем, и между двумя высокими фигурами сопровождавших ее главной сестры и мистера Кортни-Бриггза мисс Бил казалась себе похожей на маленькую правонарушительницу. Слева от нее шел мистер Кортни-Бриггз, очень внушительный в своих форменных консультантских штанах с лампасами. От него пахло лосьоном для бритья. Уловив этот аромат даже сквозь густой запах дезинфекции, кофе и полироля, мисс Бил удивилась, но нашла его вполне приемлемым. Главная сестра, самая высокая из них троих, шла в спокойном молчании. Ее форменное платье из серого габардина с узкой полоской белой отделки по вороту и на манжетах было наглухо застегнуто чуть не до самого подбородка. Пшенично-золотистые волосы, цвет которых почти сливался с цветом кожи, были зачесаны назад, открывая высокий лоб, и туго стянуты огромным треугольником из муслина, конец которого спускался ей чуть не до поясницы. Этот головной убор напомнил мисс Бил головные уборы, которые носили сестры военно-санитарной службы во время последней войны. С тех пор она редко их видела. Но его простота шла мисс Тейлор. Это лицо с высокими скулами и большими, чуть навыкате глазами – они показались мисс Бил похожими на бледные, в прожилках, ягоды крыжовника, сколь ни непочтительно такое сравнение, – выглядело бы гротескно под дешево-претенциозным, более современным убором. За своей спиной мисс Бил с опаской ощущала присутствие сестры Ролф, которая едва не наступала им на пятки.

– Эта эпидемия гриппа спутала нам все карты, – говорил мистер Кортни-Бриггз. – Нам пришлось отложить учебные занятия для следующей группы: девочки заняты в палатах; одно время мы даже думали, что придется снимать с занятий и эту группу. Еле вывернулись.

Ну конечно, подумала мисс Бил. Когда бы ни сложилась кризисная ситуация в больнице, первыми жертвами всегда были учащиеся. Их учебную программу могли прервать в любой момент. Это всегда раздражало ее, но сейчас было не время возмущаться. Она что-то промычала в знак молчаливого согласия. Оставалось пройти последний лестничный пролет. Мистер Кортни-Бриггз продолжал свой монолог:

– Некоторые из преподавателей тоже свалились с гриппом. Сегодня наглядный урок проводит инструктор по практике Мейвис Гиринг. Нам пришлось отозвать ее в училище. Обычно она проводит лишь практические занятия в палатах. Это относительно новая идея – что должен быть специально подготовленный инструктор для обучения девочек в палатах, используя пациентов в качестве клинического материала. У старших палатных сестер теперь совершенно нет времени. И вообще вся идея блочной системы обучения появилась сравнительно недавно. Когда я был студентом, стажеры – как мы их тогда называли – проходили обучение полностью в палатах и только иногда, в свое свободное время, слушали лекции, которые читали сотрудники больницы. Теоретического обучения было мало, и уж, разумеется, никто не снимал их с работы в больнице ради занятий в училище. Изменилась вся концепция подготовки медсестер.

Уж кто-кто, а мисс Бил не нуждалась в объяснениях относительно функций и обязанностей инструктора по практике или новых методов подготовки медсестер. Может, мистер Кортни-Бриггз забыл, кто она такая? Этот элементарный инструктаж куда полезнее бы прослушать новым членам больничной администрации, которые обычно ничего не знают о подготовке медсестер, как, впрочем, и ни о чем другом, имеющем отношение к больнице. Но быть может, у хирурга какая-то своя цель? Или это лишь праздная, не относящаяся к слушателю болтовня эгоиста, который не может вытерпеть и минуты без утешительного резонанса собственного голоса? Если так, то чем скорее он удалится на прием амбулаторных больных или на обход палат и избавит инспекцию от своего благодетельного участия, тем лучше для всех заинтересованных сторон.

Небольшая процессия прошла через вестибюль к комнате в передней части здания. Мисс Ролф проскользнула вперед, чтобы открыть дверь, и посторонилась, пропуская остальных. Мистер Кортни-Бриггз, в свою очередь, пропустил вперед мисс Бил. И сразу она почувствовала себя в привычной обстановке.

Несмотря на аномалии самой комнаты – два очень больших окна, пестрящих разноцветными стеклами; огромный мраморный камин с резными драпированными фигурами, поддерживающими каминную доску; высокий лепной потолок, оскверненный тремя трубками люминесцентных ламп, – она вызывала в памяти мисс Бил счастливые студенческие годы, такой приятный и знакомый мир. Здесь находились все атрибуты ее профессии: ряды застекленных шкафов с инструментами, разложенными в строгом порядке; настенные плакаты, показывающие на мертвой схеме циркуляцию крови и замысловатые процессы пищеварения; доска на стене, на которой остались следы от записей на предыдущей лекции; демонстрационные койки, на одной из которых, подпертая подушками, лежала кукла в человеческий рост; неизменный скелет, в жалкой немощи свисающий со своей виселицы. И все это пронизывал сильный терпкий запах антисептика. Подобно наркоманке, мисс Бил с радостью вдохнула его. И какие бы недостатки она ни обнаружила потом в самой комнате, в учебных пособиях, освещении или мебели, в этой пугающей обстановке она чувствовала себя как рыба в воде.

Она коротко одарила учащихся и преподавательницу своей дружелюбно-подбадривающей улыбкой и уселась на один из четырех стульев, предусмотрительно поставленных вдоль стены. Главная сестра Тейлор и мисс Ролф сели по обеим сторонам от нее, стараясь сделать это как можно спокойнее и незаметнее на фоне суетливой галантности мистера Кортни-Бриггза, который слишком рьяно отодвигал и придвигал стулья дамам. Приход этой небольшой компании, хоть и тактично организованный, на какое-то время выбил из колеи преподавательницу. Инспекция едва ли способствовала естественной обстановке на занятиях, но всегда было интересно наблюдать, сколько времени нужно преподавателю, чтобы восстановить взаимопонимание с аудиторией. Насколько мисс Бил знала по личному опыту, первоклассный преподаватель может удерживать внимание класса даже во время сильной бомбежки, а о визите инспектора Генерального совета медсестер и говорить нечего; однако непохоже, чтобы Мейвис Гиринг принадлежала к этой редкой несгибаемой когорте. Этой девушке – вернее, женщине – не хватало авторитетности. Казалось, она вот-вот начнет глупо, заискивающе улыбаться. К тому же она была слишком накрашена для женщины, которой следовало бы сосредоточиться на менее эфемерном искусстве. Но в конце концов, она всего лишь инструктор по практике, а не квалифицированный наставник будущих медсестер. Проводит занятие без подготовки и в трудных условиях. Мисс Бил решила про себя не судить ее слишком строго.

Как она поняла, учащиеся должны были проходить кормление больного с помощью желудочного зонда. Ученица, которой предстояло играть роль пациента, уже лежала на одной из демонстрационных коек; ее клетчатое платье защищал прорезиненный нагрудник, а голову поддерживал специальный валик для спины и гора подушек. Это была некрасивая девушка с властным, упрямым и каким-то неожиданно взрослым лицом, с блеклыми волосами, некрасиво зачесанными назад с высокого шишковатого лба. Лежа неподвижно под полоской резкого света, она выглядела несколько нелепо и вместе с тем странно величественно, словно целиком ушла в свой внутренний мир, усилием воли отрешившись от всей процедуры. Мисс Бил вдруг пришло в голову, что девушка, возможно, боится. Ерунда, конечно, но мисс Бил не могла отвязаться от этой мысли. Ей вдруг захотелось отвернуться, не видеть это волевое лицо. В раздражении от собственной чрезмерной чувствительности, она сосредоточила внимание на преподавательнице.

Сестра Гиринг с опаской вопросительно взглянула на Главную, получила утвердительный кивок и возобновила прерванное занятие:

– Сестра Пирс выполняет сегодня роль нашей пациентки. Мы только что ознакомились с историей ее болезни. Это миссис Стоукс, пятидесятилетняя мать четверых детей, жена городского мусорщика. Ей была сделана ларингэктомия по поводу ракового заболевания. – Она повернулась к ученице, сидевшей справа от нее: – Сестра Дэйкерс, расскажите, пожалуйста, о курсе лечения миссис Стоукс.

Дэйкерс послушно начала рассказывать. Это была бледная худенькая девушка, лицо у нее пошло красными пятнами, пока она говорила. Ее было плохо слышно, но она знала материал и хорошо излагала его. Добросовестная девчушка, подумала мисс Бил, может быть, не обладает выдающимися способностями, но прилежна и надежна. Жаль, что никто не помог ей избавиться от прыщей. Сохраняя выражение живого профессионального интереса, пока Дэйкерс докладывала вымышленную историю болезни миссис Стоукс, она воспользовалась возможностью получше рассмотреть остальных учениц, по привычке давая свою собственную оценку их характерам и способностям.