Тайна «Ночного дозора» (Легенда о «Ночном дозоре»)
Шрифт:
Этот магазин скорее можно было назвать магазинчиком, он занимал полуподвальный этаж. Вошедший попадал в маленькое, тесно заставленное помещение, тут была разномастная, разрозненная мебель, светильники, стены завешаны картинами, которые никто не покупал. В витрине выложены довольно безвкусные безделушки и столовое серебро — все в розницу.
Прошли девяностые годы прошлого века, годы, благословенные для торговцев антиквариатом, когда оголодавшие старушки «из бывших» несли продавать остатки фамильных вещей. Тогда ловкий антиквар без комплексов и моральных устоев в короткий срок мог составить настоящее состояние.
В магазине на Васильевском все было внешне так же, как в десятках подобных заведений. Однако сведущие люди знали, что самое главное происходит не в салоне, на виду у случайных людей, а сзади, в кабинете владелицы магазина Александры Выпетовской. Туда приходили к ней нужные люди и серьезные заказчики, туда приносили тщательно упакованные свертки и таинственные пакеты, там происходили переговоры, а в особых случаях, к важным и богатым клиентам мадам Выпетовская ездила сама.
Вообще-то мадам редко можно было застать в кабинете — она вела активный образ жизни, много ездила по аукционам и картинным галереям, встречалась с известными экспертами и музейными работниками. Дела у нее шли отлично, ее знали не только в Петербурге, но и в Москве, считалось модным и престижным покупать картины именно у нее, мадам Выпетовская сумела создать репутацию и зарекомендовать себя на антикварном и художественном рынке.
Лика Сарычева притормозила и привычно чертыхнулась: на узкой улице негде было припарковать машину. Нужно было заезжать во двор магазина или проехать два квартала до стоянки. Лика махнула рукой и припарковалась в тупичке возле ворот, проигнорировав запрещающую табличку.
В магазине, как всегда, было мало народу. Молодой продавец с успехом продавал двум школьницам серебряную цепочку турецкого производства как старинную и краем глаза присматривал за скромно одетой женщиной средних лет, которая выбрала изящную жардиньерку и теперь прикидывала мысленно, как будет смотреться на ней горшок с фуксией.
Лика с налету проскочила небольшое помещение, продавец и ухом не повел — он хорошо ее знал. Однако у двери в святая святых сидел крепкий мужчина в хорошо сидящем костюме с достаточно приятным выражением лица. Присутствие в качестве охранника обычного мордоворота с саженными плечами и крошечной, постепенно отсыхающей за ненадобностью головой перед своим кабинетом мадам Выпетовская считала неуместным.
— Вам назначено? — охранник приподнялся со стула.
— Мне срочно! — голос у Лики прерывался от волнения, глаза глядели дико, волосы растрепались —Алиса Прытко кого угодно доведет до нервного срыва.
На лице охранника промелькнуло сомнение с одной стороны, Лику он знал, поскольку видел достаточно часто. Лика была посредником весьма полезным для мадам Выпетовской человеком. Среди клиентов она была своя — посещала те же салоны красоты, те же фитнес-центры, рестораны и клубы, была завсегдатаем всевозможных модных тусовок и закрытых вечеринок. Страшно общительная, она быстро сходилась с незнакомыми людьми, хотя в тех кругах, где она вертелась, все были хотя бы шапочно знакомы. Лика быстро заводила подруг, напрашивалась вроде бы случайно в гости, а придя в дом, начинала расхваливать интерьер и вкус хозяйки.
— Все прекрасно, — говорила она. — Все подобрано с таким вкусом! Но вот тут я бы, пожалуй, повесила какой-нибудь пейзаж. А вот здесь — поставила лампу. Или бронзовую статуэтку. Или несколько фигурок из фарфора…
Хозяйка тут же увлекалась плодотворной идеей, а Лика предлагала свои услуги, то есть попросту сводила ее с мадам Выпетовской. За это та платила Лике приличный процент с каждой проданной вещи.
Правда, в последнее время Лика решила, что этот процент — слишком скромная награда за ее труды и способности и начала приторговывать на собственный страх и риск.
— Я доложу… — неуверенно произнес охранник.
— Да что там докладывать! — хрупкая, субтильная Лика оттолкнула охранника и ворвалась в кабинет.
Правильнее было бы сказать кабинетик, небольшое, очень скромно обставленное помещение — стол из обычного ореха, а вовсе не из ослепительной карельской березы, стеллаж и вовсе простой, заполненный солидными немецкими каталогами и альбомами по живописи. На стене против стола висел не Шишкин и не Айвазовский, а картина когда-то маститого советского художника, вышедшего нынче из моды едва ли не навсегда — крупная краснощекая девочка в бумазейной рубашке и синих сатиновых шароварах смотрит в распахнутое окно с улыбкой, полной идиотического оптимизма. За окном, как водится, полыхает куст неизбежной сирени. Называлась эта оптимистическая картина не то «Утро в Подмосковье», не то «Рассвет на Клязьме», а может и вовсе «Заре навстречу».
Кабинет не производил на посетителей особого впечатления, впечатление производила сама мадам Выпетовская — крупная шатенка всегда в строгих английских костюмах. Волосы длинные и густые — были закручены в тяжелый гладкий узел, узкие губы едва тронуты розовой помадой. Особенно обращали на себя внимание глаза мадам Выпетовской. Глаза эти могли глядеть на мир и на то, что перед ними, совершенно по-разному, в зависимости от обстоятельств.
Богатым клиентам мадам смотрела прямо в лицо честными прямодушными глазами. Конкурентам вежливо улыбалась, при этом в глазах проявлялись твердость и несгибаемое упорство, и бывали случаи, когда человек, поглядев в глаза мадам, считал благоразумным уйти с ее дороги без боя.
На свой обслуживающий персонал мадам вроде бы вообще не глядела, однако прекрасно знала, кто и чем в данный момент занимается. Ее боялись.
Лика влетела в кабинет и без разрешения опустилась на стул, оттого, что ноги ее не держали. Мадам говорила по телефону, отвернувшись от двери, быстро закончила разговор и взглянула на Лику. Глаза ее глядели сурово.
— Ну? — спросила она, не утруждая себя приветствием — они с Ликой были старые знакомые, и незачем было изображать вежливость, которую можно приберечь для клиентов.
— Ты еще спрашиваешь! — накинулась на нее Лика, порывисто вскочив с венского стула. — Ты еще имеешь наглость делать вид, что ничего не случилось!
— Короче, — приказала Александра Николаевна, — мое время стоит дорого.
Этой фразой она хотела поставить Лику на место, но добилась обратного результата. Лика взяла себя в руки, оглянулась на дверь, подошла совсем близко к столу и процедила:
— Дорого? Конечно, дорого! А мне оно вообще обошлось в кругленькую сумму!
— О чем это ты? — процедила Выпетовская. В глазах ее, однако, мелькнуло беспокойство.