Тайна одноглазой «Джоконды»

Роньшин Валерий Михайлович

Тут из кухни появилась мамочка (она ходила туда включить кофеварку). В руках у маман была пустая трехлитровая банка.

Мы с Воробьем быстро

переглянулись.

Дело в том, что, когда я вернулась из Питера, в доме было хоть шаром покати. В магазин бежать не хотелось, и поэтому я слопала полбанки клубничного варенья. А когда ко мне в гости пришли Володька с Гафчиком, они слопали и вторую половину. Только после этого я вспомнила, что мамочка строго-настрого запретила трогать эту банку.

– Эмма, куда делось клубничное варенье? – спросила маман. – Я же тебе строго-настрого запретила его трогать.

– К сожалению, варенье скисло, мама, – не моргнув глазом, ответила я. – Забродило и скисло. Пришлось выбросить.

– До нашего отъезда оно почему-то не бродило.

– А как вы уехали, так сразу и забродило.

Папочка хитро прищурился.

– А может, ты его слопала, Эмка? Признайся. Ты же такая сладкоежка.

– Ничего подобного, папа. Раз мама велела не трогать – значит, не трогать. Да вот и Володька с Гафчиком могут подтвердить. Варенье при них забродило.

– Ага, – с готовностью подтвердил Воробей. – Прямо как пошло бродить по всей квартире. – Мамочка с папочкой засмеялись.

– Ну вы и фантазеры, – сказал папочка. – Собака у вас говорит. Варенье бродит. А вот мы сейчас спросим у пса, забродило варенье или нет. Заодно проверим, как он разговаривает. – Папочка опустился на корточки перед Гафчем и спросил: – Отвечай, лопоухий, варенье правда забродило?

– Правда, – ответил Гафчик.