Тайна перстня Венеры
Шрифт:
– Добрый вечер! Приятного аппетита!
Возле меня остановились Лера и Света (первая – в джинсовом мини, позволяющем любоваться уже чуть загоревшими узкими бедрами, вторая – с декольте, скрывающим разве что соски). Тарелки в руках девчонок были наполнены пирожными, лукумом, желе и пастилой.
Раньше, чем успеваю подумать, порчу девочкам аппетит и пляшу на их любимых мозолях:
– А как же талия? Не боитесь распухнуть? Что, с мужиком напряженка, можно не думать о калориях?!
Они синхронно пожали плечами:
– С нашей работой не потолстеешь.
– А если и наберешь вес – то скинуть его за два дня реально.
– Ох, Натусик, вот что я тебе скажу. – Лера едва заметно качнулась, и я поняла, что она явно не останавливала официанта, услужливо подливающего в бокал вино. – Все мужики – сволочи! Пошли они в задницу!
– Ага, идиоты!
«Натусик»! Обалдеть! Мои коллеги бы со смеху лопнули, услышав такое нежное обращение. «Змея подколодная», «стихийное бедствие», «язва» – вот такие характеристики я слышу намного чаще. Еще иногда меня называют вымогательницей – сразу после зарплаты я обязательно наведываюсь ко всем нашим экспертам, живописую проблемы бездомных собак и предлагаю помочь приюту для животных «Друг». Народ у нас понимающий: тысяч десять-двенадцать в месяц в общей сложности на нужды приюта при помощи моих коллег набегает. Хотя кое-кто, особо жадненький, и считает меня сумасшедшей! Впрочем, мнение окружающих мне почти не важно. Главное – чтобы моя совесть была чиста, чтобы ни о чем не жалеть и знать, что все, от тебя зависящее, сделано по-честному, с душой, на максимальных оборотах. А сплетни, антипатия… Подумаешь! Было бы из-за чего переживать! Это только сто баксов всем нравятся.
Меня опять затерзало любопытство. Что же у них за работа такая?
Кстати, может, неспроста наш сын решительно прервал медицинскую династию и стал журналистом? Окончив мединститут («для вас, дорогие родители, чтобы не загрызли»), он устроился на работу в газету («жизнь одна, и прожить ее надо без мучительной боли – неужели вы будете спорить?»). Карьера его развивалась стремительно – пришел простым репортером, через год уже раздавал визитки «обозреватель отдела политики», теперь трудится замом главного редактора газеты. Что-то такое Женьке передалось от меня – непоседливость, любознательность. Может, если бы я не резала трупы, то с удовольствием бы писала статьи?
Почему же все-таки эти девчонки не боятся поправиться? Они вряд ли занимаются спортом и тем более не могут быть инструкторами по фитнесу. Лера и Света стройненькие, однако не мускулистые.
– А я скажу, – с вызовом вдруг выпалила Светлана, и грудь ее едва не выскочила из хлипкого, расшитого пайетками откровенного топа. – Скажу! Лерик, нефиг меня по ноге стучать, а то я сейчас сама как двину! Перебрала уже, назюзюкалась, так стой тихо, не дергайся. А что сама, я трезва, как стеклышко! В общем, такие дела, Натусик: мы с Лерой квартиры за бабки драим. Денег зашибаем – не меньше полутора штук баксов, а часто и двушка набегает. В общем, покруче всяких козлов офисных. Бывших офисных козлов, кстати! Бывших, сокращенных – и правильно, что их с работы поперли. Кому они нужны, эти менеджеры! – Светлана вдруг запустила прямо в кремовое пирожное палец и нервно его облизала. – Зато вот у нас от клиентов отбоя нет. Лерик, скажи, я ж не вру! Что кризис, что не кризис – всем свое говно лень выгребать, никто с тряпкой корячиться не хочет. Нет, ну да, некоторые клиенты стали не раз в неделю звонить, а через две недели уборку заказывать. А нам без разницы – реклама в Интернете болтается, нам все равно народу всегда больше тарабанило, чем мы могли обслужить. И сейчас отказываем – больше трех квартир в день, как ни крути, не выдраишь, сдохнешь. А эти менеджеры. Менеджеры! Козлы несчастные! Кому они вообще нужны! Вот наша работа – самая полезная. Мы чистоту делаем. В чистой комнате и телевизор приятно посмотреть, и еду сготовить!
Света схватила пирожное, под изумленным, поверх очков, взглядом Дитриха затолкала его в рот и схомячила в считаные мгновения.
Кажется, я начинаю понимать, что произошло.
В первой половине дня, после спасения тонувшего детеныша, девичий «совет в Филях» принял стратегическое решение – брать из мужеского пола то, что теперь наличествует. В конце концов, принцев на всех не хватает, кому-то приходится довольствоваться вот такими Сергеями – толстенькими, лысенькими, немного бэушными, средней паршивости мужчинками. Очень распространенная девичья позиция: лучше плохонький, чем вообще никакого, пусть урод, зато мой урод! Дело было на мази, парочки определились, кто с кем будет любиться, обменялись томными взглядами и начали болтать. И тут Золушки, которые могли бы делать вид, что они принцессы, вдруг решили признаться: вместо кареты – тыква, долой «Ламборджини», «Запорожец» рулит. Похвальная откровенность, с моей точки зрения. И вообще любая честная, не противозаконная работа вызывает уважение! Тем более уборка – это действительно тяжело, и спина ноет, и от всей бытовой химии у девчонок, наверное, аллергия. Я-то в промышленных масштабах не убираюсь, но свою квартиру, конечно, мыть приходится. Чихаю всегда во время наведения чистоты жутко. Интересно, кстати, домработниц хозяева достают? Небось засовывают палец в какой-нибудь хитрый завиток на бра, а потом морщатся: «Вы плохо пыль протерли! Ну что это за уборка?..» В общем и целом девицы молодцы: зарабатывают себе на жизнь, ни от кого не зависят. Может, к этому отпуску они готовились не один год, стараясь накопить на приличный отель, дорогие купальники и очки. С моей точки зрения, это их прекрасно характеризует. Только вот всякими ресницами-губами напрасно увлеклись, глупышки, слегка подпортили свою красоту в угоду моде. Но это не смертельно, разумеется…. И вот парочка присмотренных девчонками Сергеев оказалась на редкость чистоплюистой. Ребятам, видите ли, пролетарских девочек для курортного романа не надо. Может, на проституток бы даже среагировали – расширить свои познания в плане применения «Камасутры». А уборщицы им не покатили, не тот уровень. Жиртрест, а понтов выше крыши. Как будто бы сами красавцы с мегамощным мозгом. Впрочем, девочки эти по молодости так обижаются и бушуют. Большинство мужиков ведь все такие – у самих ни рожи, ни кожи, ни денег. А требования к женщине – упасть и не встать. Надеюсь, Лере и Свете все же повезет найти себе приличных кавалеров. Хм… может, все-таки попытаться обратить внимание Дитриха на кого-то из них? У меня-то жизнь устроена. А немец симпатичный, веселый, жизнелюбивый…
– Давайте, девушки, присоединяйтесь. – Я чуть отодвинула свою десертную тарелку. – Вот и бокалы чистые, сейчас вам Дитрих воды нальет. Нет, вина вам, думаю, не стоит, хватит, было бы что заливать. Тоже проблему нашли! Лучше пойдемте после ужина с нами, танец живота смотреть.
– О, у меня идея. Надо этих менеджеров аниматорами сюда трудоустроить. У них вон какие животы – пущай трясут. – Света осмотрела стол в поисках ложечки, не обнаружила ничего подходящего и запустила в шоколадное желе указательный палец.
Присевшая рядом с Дитрихом Лера расхохоталась:
– Да это уже не танец живота будет, а танец пуза. Зрелище не для слабонервных!
Когда мы приканчиваем десерты, до террасы доносятся звуки темпераментной, пронзительно чувственной музыки.
Умеют! Как же прекрасно турки умеют петь и играть! Я слушаю зажигательную песню и невольно начинаю качать ногой в такт.
– Натусик, – икнула Лера, отодвигая тарелку, – а пойдем после шоу на дискотеку! Ты будешь мужика завлекать, а мы его потом оприходуем.
О, господи! Какие они все-таки глупышки! Я им в матери гожусь и за всю жизнь ни разу не была на дискотеке! И, кажется, в дни моей молодости это называлось танцами – так хотелось покружиться в вальсе, и никогда не получалось выбраться, в мединституте у всех студентов одно занятие – конспекты зубрить. А Ленька мой вообще танцевать не умеет – слоник любимый. По молодости я на него дулась. Муж у меня очень красивый, высокий, голубоглазый, светловолосый. Не у каждого актера, считающегося секс-символом, такая внешность. Мне похвастаться хотелось, что у меня такой парень, в люди выйти – а он, зануда, все по библиотекам засиживался…
Обижаться на пьяную фамильярность девиц или не стоит? А толку-то: зачем возить воду, когда есть столько более приятных занятий…
Мы выходим из ресторана одновременно с тяжело дышащими Сергеями. Их животы округлились, как у беременных женщин на девятом месяце.
Площадка, где будет проходить шоу, расположена высоко, нужно пройти несколько пролетов широких белоснежных ступенек. Непреодолимая преграда для отставного менеджмента – широкие спины неспешно удаляются в направлении главного корпуса отеля.
– Скатертью дорожка, – шипит вслед несостоявшимся кавалерам Лера, отбрасывая назад длинные светлые волосы. Теперь, в полумраке, недостатки ее кустарных губ и ресниц не особо различимы. И девушка вдруг начинает мне напоминать… Памелу Андерсон, так, что ли, зовут белокурую актрису, играющую глупенькие роли? – Я нутром чую, у них обоих не стоит.
– Не стоит? Что есть не стоит? – пытливо интересуется Дитрих, по-джентльменски придерживая меня за локоть.
Света выставляет вперед указательный палец, потом его сгибает и сопровождает сие действо тонким шипением. Немец хохочет так, что у него чуть не соскальзывают очки: