Тайна похищения генерала Кутепова
Шрифт:
…Когда она проснулась от тяжелого сна, похожего на обморок, на часах было семь. Кто-то входил к ней, так как на полу стояла кружка с водой и на ней лежал маленький хлебец.
Марго, не рассуждая, набросилась на воду и хлеб. Колебалась только в одном, — не использовать ли остатки воды, чтобы немного умыться. Но благоразумие осилило желание освежить хоть немного лицо — она отставила остатки воды в угол.
Теперь стало досадно, что она заснула не вовремя. По-видимому, приходил Самуил, и она упустила удобный момент. Теперь ждать придется до утра, если не случится что-нибудь…
И это «что-нибудь» случилось.
Около девяти часов потух вдруг свет. Марго услышала движение и шаги. С лихорадочной поспешностью достала она из-под платья револьвер и остановилась у дверей, затаив дыхание.
Прислушавшись к шагам, она разочарованно вздохнула: по подземелью пробирались двое — она ясно разобрала шум от двух пар ног. Ее план пока потерпел крушение.
Остановились возле ее дверей. Заскрипел ключ в замке. Марго отпрыгнула подальше от дверей. В тускло освещенном четырехугольнике появились две фигуры.
— Желаю вам приятной ночи! — проскрипел ненавистный голос товарища Самуила.
Кого-то втолкнули в каморку, и дверь закрылась.
Марго видела, что этот «кто-то» был мужчина. В кромешной тьме она чувствовала его присутствие, слышала его дыхание. Страх охватил ее. Неизвестный шаркнул ногой по земле — инстинктивное движение человека, впотьмах ощупывающего почву под ногами.
— Не подходите! — дико закричала Марго: — Я убью вас!
И она подумала, что бредит, когда из мрака донесся до нее знакомый голос, полный безумной радости и изумления.
— Марго, ты ли это?
Миг спустя она была уже около него, висела на его шее. Ощупывала руками лицо, плечи и рыдала, рыдала…
— Оль, это ты! Какое счастье!
Но ее удивило, что его руки не сжимают ее в объятиях. Быстро скользнула она ладонями по плечам вниз и нащупала наручники.
— Оль, ты закован?
— Да, — отозвался Посвистов, — а я дорого бы дал за то, чтобы иметь свободные руки.
И сразу же действительность придавила кошмаром счастье встречи. Марго притихла, прижавшись к плечу Посвистова.
— Послушай, — сказала она, — у меня есть револьвер.
И только теперь сообразила, что уронила его, услышав голос Посвистова. Точно сумасшедшая, бросилась она наугад к тому месту, где стояла раньше, и начала шарить по земле руками.
— Марго, где ты? Что делаешь? — спросил Посвистов.
— Я здесь… Ищу револьвер… Он выпал у меня из рук. Помоги мне.
Он не много мог помочь ей в поисках — мешали наручники. Но он вспомнил, что в жилетном кармане у него была бензиновая зажигалка.
Марго вынула зажигалку. При бледном свете маленького язычка пламени они продолжали совместные поиски. Наконец, браунинг нашелся — он был втоптан в грязь, и только блеск вороненой стали рукоятки помог разыскать его.
— Вот, — с торжеством произнесла Марго, — в этом наше спасение!
— Это, конечно, шанс, — согласился Посвистов. — Но если бы у меня были свободны руки!
Нечего было и мечтать освободить руки: наручники оказались новейшей конструкции с автоматическим затвором, благодаря которому браслеты наручников плотно облегают любого размера кисть руки.
— Их можно только распилить или раскрыть ключом, — с печалью в голосе сказал Посвистов.
— Скоро мы их откроем, — уверенно отозвалась Марго. К ней вернулась вся ее энергия, и она была полна жажды деятельности.
XIX. Освобождение
Ферму Вилье — бездоходное жалкое владение возле старых заброшенных каменоломен — арендовал Денло, он же товарищ Марк. Официально он и его сподвижник Самуил считались бывшими русскими эмигрантами, акклиматизировавшимися во Франции.
За лесом, в двух километрах от Вилье, находилась целая русская колония, организованная на началах коллективизма.
Между колонией и фермой была постоянная связь. Кроме чисто соседских взаимоотношений, существовали и иные: товарищ Марк часто давал членам колонии поручения довольно странного свойства.
И в тот вечер, когда Посвистов был брошен в каземат к Марго, товарищ Марк вызвал к себе одного из обитателей колонии.
Это был человек с военной выправкой, белокурый, с серыми глазами. Марк, держа в руках какую-то фотографию, начал разглядывать колониста.
— Рост тот же, — одобрительно сказал он. — Глаза похожи. Остальное дополнит костюм и грим. В субботу вечером вы должны выехать в Париж. Вам придется погулять в форме полицейского, а грим будет этот. Поняли, товарищ Ванкин?
Марк протянул ему фотографическую карточку. На ней был изображен Посвистов в гриме и форме полицейского.
— Слушаюсь, товарищ Марк! — по военному ответил Ванкин. — Когда прикажете ехать?
— В субботу, семичасовым поездом. Явка — площадь Сен-Жермен. Можете идти.
Ванкин повернулся на каблуках и вышел.
Марк взглянул на часы. Было около десяти. Он вышел на двор и наткнулся на Самуила, прислушивавшегося к звукам автомобиля на дороге.
— Вероятно, это сам Лурье, — сказал он с почтительной дрожью в голосе. — Говорили, что он приедет с Гельфандом.
— Я не понимаю, зачем столько церемоний с этими двумя проходимцами. Прикончить их — и все, — заметил Марк.
— Да, я того же мнения. Но товарищ Лурье думает узнать от них кое-что о плане Брадлея. Посвистов должен знать. У Лурье серьезные опасения, что Брадлей подготовил что-то и в самую решительную минуту оглушит какой-нибудь неожиданностью.