Тайна, покрытая глазурью
Шрифт:
— Я не прислушиваюсь, — отказался он.
— Разве?
Он взглянул на меня, в глазах была настойчивая просьба не нагнетать. Но всё же подошёл и обнял. Поцеловал в висок.
— Я к ней не прислушиваюсь, но знать, что она говорит, тем более тебе обо мне, хочу. Это просто мера предосторожности.
Я руку его оттолкнула, подошла к зеркалу и взяла помаду. Уже опаздывала на работу, но из-за темы разговора, такой опасной и актуальной в последние дни, не торопилась из дома уходить. Всё медлила, и надеялась услышать от Андрея что-то, что меня на самом деле успокоит. Пока всё складывалось наоборот.
— У тебя паранойя, — шикнула на меня сестра, когда я решилась ей высказать свои претензии. Она даже выразительно покрутила пальцем у виска. — Тебя из-за мужика переклинило.
Отвечать ей я не стала, посчитала, что это ниже моего достоинства, но то, что на следующий день она снова появилась в кондитерской как ни в чём не бывало, опровергало именно её слова, а не мои. Что-то происходило, а я до конца не понимала что.
Андрей подошёл ко мне и обнял. Прижался щекой к моему виску и посмотрел на меня в зеркало.
— Я тебя люблю.
Я глаза прикрыла на секунду, заставила себя выдохнуть, расслабилась в его руках.
— И я тебя люблю.
— Тогда выброси все эти глупости из головы.
Я к Андрею повернулась, провела ладонями по его груди.
— Я не в тебе сомневаюсь, — примирительно проговорила я.
Он заинтересованно вскинул брови.
— В ней?
С ответом я помедлила, в концов концов, неуверенно проговорила:
— Не знаю. Просто она ведёт себя… по-особенному настырно.
— Я не понял, это комплимент?
Я всё-таки улыбнулась. На цыпочках приподнялась, чтобы дотянуться до его губ, поцеловала.
— Наверное. — Я в глаза ему не меньше минуты смотрела, чувствуя, как меня напряжение отпускает. Взгляд Андрея был тёплым и глубоким, и мне даже дышать стало легче. Я продолжала водить ладонью по его груди, по плечу, а когда он меня поцеловал, отозвалась со всем пылом. А он вдруг принялся меня раздевать.
— Я тебя хочу.
Я попыталась возразить, в конце концов, мы только сорок минут назад с постели поднялись, но уступила. Всё случилось быстро, неистово, Данилов буквально подмял меня под себя, даже раздеть не потрудился. Задрал мне юбку, стянул трусики, джинсы свои расстегнул, и рывком вошёл в меня. Я не совсем понимала, что за вспышка страсти, что за мысли у него в голове бродят, и куда он спешит, будто гонятся за ним, но постаралась подстроиться, и за следующие минут пять выяснила, что быстрый секс тоже очень даже неплох. Низ живота свело и внутри будто жидкий жар разлился, когда я кончила. Не таясь, стонала, а когда Андрей в сторону откатился, засмеялась, слушая, как он тяжело дышит. К этому моменту я уже всё ему простила.
— Я точно тебя люблю, — сказала я, и к самой любви эти слова и моя интонация, никакого отношения не имели.
Он на минуту меня к себе притянул, поцеловал, в глаза заглянул, потом вдруг подмигнул. А я его лица коснулась. Вот только он уже отстранился. Поднялся, штаны подтянул и загремел тяжёлой пряжкой ремня.
— Мне нужно ехать, сладкая.
Я хотела спросить, куда он всё ездит и что ищет, но вместо
— Когда ты вернёшься?
— Не поздно, — пообещал он.
Я тоже села, ноги на пол спустила и юбку одёрнула. Ответила на поспешный поцелуй, когда Андрей ко мне наклонился.
— Заберёшь меня?
— Конечно.
Он отзывался легко и бездумно, в дверях оглянулся и улыбнулся мне. Окинул долгим взглядом.
— Ты очень красивая, — вдруг сказал Данилов, причём в голосе мелькнула непонятная мне задумчивость.
Я поспешила пригладить растрепавшуюся причёску.
— Особенно, после секса, да? — попробовала пошутить я.
А он кивнул.
— Да. До вечера, солнышко.
— До вечера, — проговорила я негромко. Он вышел, а я на часы посмотрела, мысленно застонала. Жорик, без сомнения, прибьёт меня за каждодневные опоздания. Но как тут уйдёшь?…
Я прошла в ванную, минут десять себя в порядок приводила, пришла к выводу, что юбку лучше сменить, эту расстегнула и наклонилась за ней, собираясь бросить в корзину для грязного белья. Заметила футболку Андрея на полу за корзиной и руку за ней протянула. Я только дотронулась до неё, потянула, а во рту уже горечь появилась: футболка вся пропахла Лизкиными духами. Не знаю, зачем я в неё носом уткнулась, от острого свежего аромата даже голова на вдохе закружилась, а я вспомнила, что в этой футболке Данилов был вчера. Когда неизвестно куда и к кому ездил.
И что прикажете делать в такой ситуации? Устроить скандал, забиться в истерике или устроить этим двоим допрос с пристрастием?
Я весь день была сама не своя, когда набралась смелости, попыталась до сестры дозвониться, но её телефон оказался вне зоны. Дома её тоже не было, мне об этом Денискина няня поведала. Я раз за разом набирала номер Лизы, до ужаса боясь позвонить Андрею, и услышать то же, о чем мне вещал механический голос по номеру сестры. Я не могла работать, не могла сидеть, не могла общаться с клиентами. Я ждала вечера, затравленно глядя на часы, и, наверное, первый раз в жизни молилась, молилась, чтобы Андрей побыстрее приехал, и сказал, что он был совсем не с ней, а я всё себе придумала.
Пришёл вечер, а он так и не приехал. Я не ехала домой, потому что он обещал забрать меня, всё ждала, что всё разрешится, и всё на самом деле разрешилось, только не так, как я ожидала. Я была уверена, что если не умру, узнав о нём и Лизе, то точно сойду с ума, не смогу понять и принять, но переступив порог своей квартиры в одиннадцатом часу вечера, в одиночестве, так Данилова и не дождавшись, поняла, что всё куда хуже.
Он не изменил, он меня бросил.
— Где он? — спросила я сестру, когда смогла до неё дозвониться. Голос у Лизки был пьяный и сонный.
— Кто?
— Андрей! — заорала я, не сдержавшись.
Лиза пыхтела в трубку и, видимо, пыталась сообразить.
— Не знаю.
Я попыталась перевести дыхание.
— Ты была с ним сегодня? Говори мне правду!
— Лиля, я ничего не понимаю, — пожаловалась она и хныкнула, совсем, как в детстве, когда хотела, чтобы все о своих проблемах позабыли и принялись её жалеть.
— Ты была с ним сегодня? — повторила я, грозно и чётко разделяя слова.
— Это не то, что ты думаешь…