Тайна прикосновения
Шрифт:
Предисловие
Эта далёкая Галактика наблюдается с Земли в сверхмощные электронные телескопы как туманность: среди чёрной бездны, расцвеченной звёздами, она лишь фон космической картины. Но и там, в бескрайнем Космосе, дарит свой свет холодному пространству счастливая «Голубая планета», подтверждающая мысль о том, что Земля с родившейся на ней жизнью не может существовать в одиночестве в этом бесконечном мире…
Во всё это посвящал меня Анатолий Павлович Левитин, бывший астрофизик, а теперь одинокий старый человек с копной седых волос и величественным носом, на котором неизменно восседали громадные очки с толстыми линзами. За рюмкой водки мой интересный
В свои семьдесят два года Левитин всё ещё оставался шутником и выдумщиком, причём таким изощрённым, что понять, когда он шутит, а когда говорит всерьёз, было трудно…
Через некоторое время я приступил к роману, в основу которого легла судьба моих родителей, и именно тогда в голове у меня постепенно сложилась собственная версия на мотивы откровений астрофизика. Эта версия не имела никакого отношения к теме, за которую я взялся: век минувший, век кровавый стучался в мой разум судьбами дорогих мне людей, и мне было совсем не до космических теорий и догадок.
Но после всех разговоров с Левитиным явилась мысль: разве революции и войны не следствие каких-то неведомых нам законов космоса, которые управляют нами? Если люди страдают и гибнут, сознательно развязывая кровавое действо, значит войны — посев, дающий новые всходы на пепелище, но станет ли этот закон неотвратимой данностью на все времена? Сможет ли человек когда-нибудь остановить войны?
Меня не устраивала версия о непримиримой схватке божественного начала с дьявольским. Не устраивала и сказка о вечной борьбе добра со злом, где, в конечном счёте, добро восторжествует. Мне представлялось, что истина скрыта где-то за гранью добра и зла и ничего общего не имеет с человеческими фантазиями, с помощью коих «разумный», претендующий в будущем стать «наиразумнейшим», пытается объяснить всё происходящее с ним. Учёные застряли на половине пути, выделив ген агрессии, они не объясняют его природной необходимости и цели, лишь подмечено, что агрессивные люди, ко всему прочему, «пассионарии», т. е. наиболее активные человеческие особи. Наука говорит о том, что чем дольше человек живёт на планете, тем зверя в нём становится всё меньше, тем не менее, взаимные массовые истребления людей не уходят в давность и оправдываются различными теориями.
Вот так, из столетия в столетие, человек по капельке выдавливает из себя зверя, становясь всё более разумным, но, проживая реальную жизнь, он не склонен замечать в себе этих подвижек. Потому что в войнах, которые он не прекращает, с ещё большей силой, вновь и вновь проступает его собственный страшный лик — лик зверя.
Может, попытаться посмотреть на всё происходящее с нами откуда-то издалека, с немыслимой высоты, чтобы увидеть себя во всех подробностях?
В результате такого подхода и родилась ироничная фантазия, на мой взгляд, имеющая право на жизнь, как и любая другая.
Увы! Пока наука не сказала своего определённого слова, мы в состоянии только менять одни фантазии на другие…
Мой роман — попытка поместить реальные события в рамки предположений, которые подаются с известной долей иронии, связанной с участившимися предположениями о неземном происхождении разума. Тем не менее реальная часть повествования поднимает извечный русский вопрос о земле…
Удалось ли в какой-то мере то, к чему я стремился?
Об этом судить читателю.
Глава 1. СЧАСТЛИВАЯ ПЛАНЕТА
Здесь, на Креоприторексе, в великолепном дворце из хрусталя, с садами, фонтанами и искусственным солнцем под сводами, заседал Верховный Совет по расселению жизни в Космосе.
Великий Творец в ниспадающих белых одеждах сидел на возвышении, похожем на трон. Над его головой образовался круглый нимб: седые волосы, лёгкие как лебяжий пух, насыщенные невидимыми зарядами, поднимались к тончайшей золотой окружности. Волнообразное движение волос, струившихся к сверкающей в лучах искусственного солнца золотой нити, свидетельствовало о напряжённой работе мысли Создателя.
За огромным подковообразным столом, окружающим возвышение, сидели в мягких креслах приглашённые, те, кто отвечали за порученные им участки работы.
Старец оглядел присутствующих пристальным взглядом и остался недоволен: «Опять эта групповщина! Расселись согласно своим пристрастиям. Такое положение надо менять!»
Ум о чём-то шептался с Совестью, Тоска с опущенными вниз губами меланхолично обнималась с Грустью, Любовь ссорилась с Чувственностью, Воля спорила с Агрессией, Здоровье, как существо бесполое, окружило себя такими же — Легкомыслием и Весельем.
«Вот так всегда!» — думалось старцу. — «Где Гнев, там и Ненависть, где Целомудрие — там и Разврат. В этих компаниях никогда не увидишь Ума! Последний выбрал себе определённый круг, чурается всех, ему по душе только Покой и Воля… Хотя Гнев и Агрессию часто использует в своих интересах!»
Великий Творец опустил глаза на свои пальцы и стал их загибать, шевеля губами. Все были заняты собой, и никто не заметил его жеста, на первый взгляд странного. Старец пересчитывал на пальцах количество мужских особей среди своих верных слуг, и душа его сокрушалась. Ошибки молодости! Он хотел окружить себя красивыми женщинами, и вот что из этого получилось! В этой компании явно не достаёт мужского начала, отсюда эти нескончаемые женские интриги, цель которых — быть как можно ближе к нему, занять своей персоной все его помыслы без остатка.
Старец ещё раз окинул взором своих помощников. Под высокими сводами зала раздался его металлический голос, проникающий в самые дальние уголки:
— Прошу внимания! В канун завершения самой разрушительной войны на Земле мы приступаем к организации жизни ещё на одной планете в созвездии Орион. Однако совершенствование человеческой особи на Земле с вас не снимается. Все просчёты и ошибки, совершённые вами в Солнечной системе, должны быть учтены и исправлены. Проблема в том, что каждый из вас считает себя на этом форуме главной фигурой, стремится отвоевать в душе у человека самое почётное место. И вы находите самое удобное время, когда можно возвыситься над остальными и повести за собой особь разумную. Ум, на которого я возложил достаточно властных полномочий, работает недостаточно, закрывает глаза на то, что любимое времяпрепровождение Совести — сон.
Старец нахмурился и сделал продолжительную паузу. Он посмотрел через прозрачную стену в сторону зелёных насаждений: там, возле искусственного водопада, на зелёной траве резвилось стадо ланей.
— Кто желает оставить свою деятельность и отправиться в Гельсифанские сады, чтобы вкусить прелести рая?
Наступила тишина, было слышно, как откуда-то сверху поступает озонированный воздух, насыщенный пряными запахами лета. Все знали, что «отправиться в рай» значит стать ягнёнком в саду, где вечное лето, нет хищников и в обилии растёт сочная зелёная трава. При этом сохраняется способность мыслить, и твой ум занят созерцанием природы, ландшафты которой всё время меняются — неизменными остаются тёплые лучи искусственного солнца, разнообразие растительного мира.