Тайна пропавшего академика
Шрифт:
По ее утверждениям, «незабвенный возлюбленный» почти каждую неделю являлся ей в ослепительно сияющих нарядах и давал очень важные и мудрые жизненные советы. Причем не оставил ее своим вниманием даже после того, как Наталья Владимировна сочеталась вторым браком со знаменитым хирургом Вадимом Леонардовичем Водкиным. И прибавила к фамилии Коврова фамилию Водкина. Дима, Маша и Петька хорошо помнили этого толстого жизнерадостного мужчину. Он умер пять лет назад, оставив Наталье Владимировне не только свою фамилию, но и дачу в Красных Горах, а также богатую коллекцию картин
Правда, после смерти отца «поздний дар небес» появлялся " Красных Горах хоть и с частыми, но очень кратковременными визитами. Как объяснила однажды Светлана в присутствии Димы и Маши их бабушке: «Мы с мамой ' сильней всего любим друг друга на расстоянии».
Это было совершеннейшей правдой. Спустя пять минут после бурной и радостной встречи Наталья Владимировна и Светлана умудрялись вдрызг разругаться. И дочь со словами: «Ноги моей больше не будет в этом доме!» — уезжала в Москву. Потом проходила неделя. В крайнем случае, две. И все повторялось вновь.
Надо сказать, что характер Ковровой-Водкиной и впрямь с годами не улучшался. Когда же она несколько лет назад начала плохо слышать, то стала воспринимать окружающий мир совсем уж своеобразно. Вот почему Петь-ка и близнецы всерьез опасались, что им далеко не сразу
Удастся объяснить Наталье Владимировне цель своего визита.
— Я к ней за орешником не пойду, — решительно повторила Маша.
— Я тоже предпочел бы выбрать что-нибудь попроще, — поддержал ее Петька.
— Сперва дослушайте, а потом спорьте, — снова заговорил Дима.
— И впрямь, — фыркнула Маша. — Дима, нам уже столько полезных советов сегодня дал!
— Погоди, — жестом остановил ее Петька.
— Вот именно, — тут же вклинился Дима. — Дело в том, что нам не придется ничего просить у Ковровой-Водкиной. Просто сами возьмем орешник по-тихому, и все дела.
— Ты, Димочка, сегодня никак на солнышке перегрелся? — покрутила пальцем возле виска Маша. — Или в машине тебя укачало, пока мы ехали из Москвы. Совсем голова не работает.
— У меня лично все прекрасно работает, — отозвался брат.
— Если так, ты бы не предлагал без спросу, рубить орешник у Ковровой-Водкиной. Там Филимоновна только и ждет нападения на имущество любимой хозяйки.
— И как только услышит треск, кинется наводить порядок, — поежился Петька.
— О Ковровой-Водкиной я уже слышала от вашей бабушки, — сказала Настя, — А кто такая Филимоновна?
— Приходящая домработница Ковровой-Водкиной, — хором выпалили друзья.
— С ней лучше не связываться, — добавила Маша.
…Татьяна Филимоновна вот уже много лет верой и правдой служила Ковровой-Водкиной. Все в Красных Горах знали, что во время войны Филимоновна была снайпером и дошла с войсками до самого Берлина.
Война так и осталась самым ярким впечатлением в ее жизни. В мирное время судьба ее не сложилась. А потому, устроившись
Нападения врагов Татьяна Филимоновна ждала постоянно и отовсюду. А потому ни на секунду не ослабляла бдительности.
Несколько престарелых жителей Красных Гор, решившихся нанести без предупреждения визиты Ковровой-Водкиной, стали жертвами воинственной домработницы. Позже они в один голос благословляли судьбу, что у Филимоновны давно уже Нет огнестрельного оружия. Однако снайперские повадки она сохранила. Ко всякому, кто казался ей подозрительным, еще очень крепкая, несмотря на свои семьдесят с лишним лет, Филимоновна тихо подкрадывалась сзади и сокрушительным ударом сбивала с ног. Причем сперва выводила противника из строя, а затем уже разбиралась, зачем он явился и что из себя представляет.
Подобное поведение повергало Наталью Владимировну в немалый гнев. И она принималась отчитывать Филимоновну. Но та ничуть не смущалась. И отвечала хозяйке:
«А времена-то, Владимировна, какие! Если все время не быть начеку, убьют — недорого возьмут».
На это у Ковровой-Водкиной возражений не находилось. Она лишь просила Филимоновну «действовать впредь помягче и соблюдать права человека». Но домработница-снайпер и тут возражала: «А ты что, Владимировна, не человек? Вот я твои права и соблюдаю». На чем споры обычно завершались…
Об этом Петька, Дима и Маша и рассказали сейчас Насте. Та весьма сильно встревожилась:
— Может, действительно поискать орешник где-нибудь в другом месте?
— Или одного Димку отправим к Ковровой-Водкиной, — подмигнула ей Маша. — Вдруг он решил пожертвовать жизнью во имя нашего тайного общества!
— По-моему, это не мне, а тебе голову напекло, — откликнулся Димка. — Я, между прочим, воровать ничего не предлагал.
— Тогда как же? — не доходило пока до Петьки. — А вот так, — ухмыльнулся Димка. — Я пока ходил переодеваться, зря времени не терял.
— Какой деловой! — всплеснула руками Маша.
— Не деловой, а наблюдательный, — мигом отбил выпад Димка. — Так вот, когда я к вам возвращался, то видел, как племянники Филимоновны рубили на участке
Ковровой-Водкиной орешник. Он, видимо, слишком разросся.
— И много нарубили? — поинтересовался Петька.
— На три шалаша хватит, — без тени сомнения отвечал Димка. Получилась огромная куча.
— Ты же, когда возвращался, еще не знал, что нам орешник понадобится, — перебила Маша.
— Знал не знал, — поморщился Димка. — Я вообще, в отличие от некоторых, всегда обращаю пристальное внимание на разные мелочи. Кто знает, что и когда может в жизни понадобиться,
— Молодец, — хлопнул его по плечу Петька. — Выходит, рам и впрямь не придется ничего воровать. Кому нужны срубленные сучья.
— А я о чем! — окинул победоносным взглядом всю
Компанию Дима. — Их все равно не сегодня-завтра сожгут.
— А откуда тебе известно, что они орешник жечь собираются? — спросила Настя.