Тайна реки Семужьей
Шрифт:
— Не знаю я… — Петька запнулся и голос его зазвучал почти испуганно: — Сам ничего не понимаю. Шли они, шли. Дошли до самого берега и пропали. Все пропали! Вместе с теми чертями.
— С какими чертями?
Мальчуган растерялся и окончательно запутался. Федя увидел, что толку от него не добьешься, и припустил за ушедшим вперед старым Каллустом. На ходу он передал бессвязный Петькин рассказ Прохору Петровичу, молчаливо наблюдавшему за этой сценой издали…
Тол опередил людей. Спустился к берегу, миновал знакомую Петьке
— Пе, пе! — подогнал его старый Каллуст. — Ооуз! [6]
Тол топтался на месте, лаял на море, пробовал даже хватить зубами мелкую волну.
Все окружили его, не понимая, что случилось с собакой. Почему тихий, спокойный Тол с такой яростью бросается на воду и даже пробует укусить волну? Ничего подобного не видели не только Федя с Петькой, но и хорошо знающий нравы и повадки местных собак Прохор Петрович.
6
Пошел!
Старый Каллуст стоял в стороне. Бледные губы его беззвучно шептали старинное полузабытое заклинание. А мысль работала лихорадочно быстро. Вот они, проделки русского черта! Саамский черт прячется в лесу или в скалах. Это понятно. Надо же где-то жить и черту? Саамский черт может сбить человека с пути, навести на него метель, запутать следы лося. Это тоже понятно и в конце концов не так страшно. Дорогу можно найти, от метели отлежаться в глубоком сугробе, умелый охотник выследит другого лося.
Но русский черт!.. Он прячется на дне моря и утаскивает людей в холодную бездонную пучину. Оттуда уже не вернешься. И место-то выбрал какое! Незамерзающее. Чтобы круглый год подстерегать неосторожных людей. Хитрый черт! Очень хитрый…
Один лишь Петька принимал все как должное и решительно ничему не удивлялся.
— Говорил я тебе! — значительно шепнул он Феде. — А ты не поверил…
Перебил его Прохор Петрович.
— Ты ходил сюда? — спросил он у Петьки.
— Ходил.
— Понятно! — заключил Прохор Петрович. — Собака сбилась на твой след.
— На мой след! — проворчал Петька. — А я на чей след сбился? Я же сам видел!..
— Что ты видел? — сухо остановил его Прохор Петрович. — Ты видел, как люди ушли в воду?
— Да, — твердо сказал Петька, — они ушли в воду.
Глядя в упрямое веснушчатое лицо мальчугана, Федя вспомнил слова Сазонова: «Болтун он! Вы больше слушайте его. Он наговорит».
Глава двадцать пятая
ДВОЙНАЯ ЗАСАДА
Петька обиделся. До чего взрослые считают ребят дураками! Даже разговаривать с ними трудно. Ты говоришь им: «Я сам видел. Своими глазами!» А они и слушать не хотят. Повернулись и пошли. Осматривают стены утесов. Будто сам Петька не догадался до них все тут облазить. А еще толковали о мушкетерах! Д’Артаньяном называли! А сейчас все мушкетеры вылетели из головы. Разговаривают, как со шпингалетом!..
Прохор Петрович и Федя недолго осматривали утесы. Внимание их опять привлекло странное поведение Тола. Разгоряченный поисками, пес все еще не мог успокоиться. Старательно принюхиваясь, кружил он по гранитной площадке.
Сделав несколько кругов, Тол упорно возвращался все к тому же месту на обрыве и принимался с неутихающей злостью лаять на воду.
— Ищите, ищите! — ворчал в стороне обиженный Петька. — Хоть до утра ищите… — Он не закончил фразу и горестно отвернулся от моря. Не стоило зря тратить слова. Все равно не верят.
Поиски пропавших, как и предсказывал Петька, ничего нового не дали. Оставаться у взморья было бессмысленно.
Стоило Прохору Петровичу только заикнуться об этом, как старый Каллуст с неожиданной поспешностью направился прочь от моря. За ним потянулись и остальные. Старик шел быстро. Остановить его удалось лишь у березовой рощицы, где скрывался Петька Жужукин.
Прохор Петрович осмотрел товарищей. Растерянность старого Каллуста его не удивила. Говоря по совести, он ожидал даже худшего. Зато очень не понравился ему поникший угрюмый Федя. После первого испытания на Семужьей Прохор Петрович проникся доверием к ловкому и смелому юноше. Но сейчас его нельзя было узнать.
— Что делать? — тихо спросил Федя. — Где теперь искать их?
— Что делать? — задумчиво повторил Прохор Петрович и, не советуясь ни с кем, решительно произнес: — Вернемся назад, к костру. Пустим собаку по следу еще раз.
Старый Каллуст поднял на него выцветшие маленькие глазки, пошевелил губами, но ничего не сказал.
— Надо бы одному остаться здесь, — предложил Федя. — Последить, не появится ли кто на берегу.
— Я останусь, — живо согласился Петька. — Из березок хорошо смотреть за берегом. Все видно!
— Можно, — одобрительно кивнул Прохор Петрович. — Жди нас здесь. Из березняка — ни шагу. А если солнце поднимется над горой на три пальца и мы не вернемся, значит, собака взяла другой след. Тогда бросай тут все и возвращайся к костру. Понятно?
— Ясно! — ответил по-военному Петька.
— Смотри хорошо, — наказывал Прохор Петрович, хотя он и был убежден, что никто здесь не появится. Но усталый мальчишка не выдержал бы стремительного движения за собакой, а потому лучше оставить его на время здесь, в укрытии. — На солнце не забывай поглядывать. Как поднимется на три пальца над горой — не жди нас.