Тайна старого Радуля
Шрифт:
Кругленькая, маленькая, она выкатилась на крыльцо с самой благодушной улыбочкой. Настасья Петровна с ней дружила, ежедневно брала у нее молоко и умела переговариваться с помощью пальцев, жестов и улыбок.
Георгию Николаевичу предстояло объяснить бабушке Агафье, что они очень хотят перевернуть вот этот самый камень да еще очень хотят посмотреть, что изображено на нижней его стороне, а потом положат обратно. Попробовал он кричать старушке в ухо, шаркал ногой по камню.
Бабушка Агафья увидела, что ребята засмеялись, сама улыбнулась, понимающе закивала головой и неожиданно сказала:
– Нету
– Да нет, молоко они в колхозе берут! – кричал Георгий Николаевич.
– А что? Им картошки набрать, что ли? Мешок, пожалуй, продам.
– И картошку они в колхозе берут! – с нескрываемым отчаянием кричал Георгий Николаевич.
– Так чего же им надоть-то? – спрашивала бабушка Агафья. Видя, как ребята хохочут, она совсем растерялась.
– Абсолютно нет ничего смешного, – пожала плечами Галя – бывшая начальница.
Георгий Николаевич взял лопату и показал, как хочет копать вокруг камня.
Тут старушка явно встревожилась.
– Никак не пойму, чего вам надоть! – воскликнула она. – Вот обождите – вернется мой хозяин, с ним и потолкуйте.
Да, без официального разрешения бабушки Агафьи приступить к камню было нельзя. Ребята перестали смеяться, настороженно смотрели на Георгия Николаевича и ждали, что он предпримет.
Старушка стояла перед ними хотя и доброжелательная, но беспомощная в своей глухоте и упорно повторяла:
– Вот он вернется, скоро вернется…
И тут, к счастью, действительно появился сам хозяин. Рослый, белобородый, с веслами за плечами, он походил на старого Илью Муромца, вернувшегося с рыбной ловли.
– Ну, команда поджигателей, чего пожаловали? – спросил он ребят.
Георгий Николаевич быстро написал в своем блокноте:
«Разрешите перевернуть ваш камень у крыльца, нам нужно узнать, что там есть».
Илья Михайлович не торопясь надел очки, прочел записку, нахмурился, оглядел ребят.
– Ничего там нет. Я сам его привез, я его и клал, как избу рубил.
Но такой ответ не удовлетворил ни ребят, ни Георгия Николаевича. Он написал вторую записку: «Вы все же разрешите перевернуть». Илья Михайлович ухмыльнулся в бороду.
– Экие Фомы неверные! Старик, думаете, обмануть вас хочет? А ну расступись!
Он нагнулся, потер ладони одну о другую, ухватился за край камня со всей своей богатырской силищей… Крякнул… и поставил камень на ребро.
– Ну, глядите.
Все сунулись вперед и увидели, что нижняя поверхность камня была опять такая же неотесанная – вся в бугорках и ямках.
Трижды на трех камнях потерпели они неудачу и сейчас явно были разочарованы.
– Вы вот что, граждане хорошие… – заговорил Илья Михайлович, оглядывая ребят. – Понял я, чего ищете. И зря ищете. Коли хотите знать, окромя тех годов, как я воевал на первой германской, на гражданской да на Отечественной, я тут прожил всю жизнь и доподлинно знаю, какие белые камни перед иными радульскими крыльцами лежат. Все они пустые. Перед самой революцией страшная песчаная буря была. И тогда на том косогоре, что за церковью, за кладбищем, с одного краю песок сдуло, а на другой край надуло, и показались разом те площатые тесаные камни. Их наши мужики откапывали и к своим крылечкам перевозили. Года за три всю груду и разобрали. А знаете, откуда те камни? Еще мальчишкой был, а от стариков слыхал, будто стоял на том месте терем белокаменный, какой витязь построил. Только давно то было, годов, может, тысячу прошло, терем-то от ветхости и упал, песком развалины и занесло. Вы у Дуняхи льва на камне видели?
– Видели.
– Ну, а других камней с красотой больше нету. Был один, да пропал. А нам, плотникам – батьке моему, да брату, да мне, – такие камни шибко даже надобились: собирались мы перенимать ту красоту да на деревянную резьбу, какую по избам пускали, переводить. Павлуха тот камень со львом нашел, и начали мы с ним все камни на селе подряд переворачивать. Молодые были, силушка-то в нас играла. Ой, крику-то поднялось тогда! Мужики ругаются, бабы орут… Да зря мы старались. Ни на одном камне красоты не попалось. А который один резной пропал… Я не помню, где его видел, но точно – еще мальчишкой видел. Вот, витязь скачет на стенке вашего кабинетика… – Старик обратился к одному Георгию Николаевичу. – Этого витязя я по памяти срисовал. Мне и теперь, случается, он снится – мечом размахивает, плащ его по ветру раздувается. Эту ночь я из-за витязя плохо спал, и вот что мне надумалось: ступайте-ка вы на Проклятое место, попробуйте там лопатами.
– Куда, куда идти? Какое место? Почему проклятое? Почему так называется? – забурлили ребята.
– Потом, потом расскажу вам одну интересную историю, – говорил Георгий Николаевич. – Пойдемте поскорее на то место.
По селу шли быстро. Отряд разделился. Мальчики шагали по одной стороне улицы, девочки – по другой и на всякий случай высматривали, у каких домов лежат белые камни. Дошли они так до конца села, до церкви, и насчитали шестнадцать непроверенных камней; потом обогнули кладбищенскую ограду и вышли на тот песчаный косогор, где когда-то находилась груда камней.
Георгий Николаевич повел ребят на самую вершину пригорка. Там густо разрослись кусты сирени и ольхи. В просветах между ними виднелся бугор старого пожарища, весь заросший лопухами, крапивой, чертополохом и остроконечными пиками малиновых соцветий иван-чая.
– По всей вероятности, тут стояло какое-то старинное здание? – спросил Игорь.
– Совершенно верно, – ответил Георгий Николаевич. – Однако здание не было старинным. Как раз это место здешние жители и называют Проклятым. Но прежде чем вам о нем рассказывать, давайте все вместе примнем этот бурьян и поищем. Может быть, тут не один белый камень прячется, а много камней.
Искать, бегать, бросаться в битву всегда интереснее, чем сидеть на месте.
Ребята кинулись в зеленые заросли, но тотчас же отступили. Чертополох кололся, а крапива стрекалась даже через спортивные костюмы.
Нет, так не годится!
В кустах наломали сухих палок. Игорь взял в руки лом, два мальчика вооружились лопатами.
– Отряд, в атаку на врага! – скомандовал Игорь. Сперва мальчики, а за ними и девочки, размахивая палками, ринулись вперед и ну крушить колючий чертополох, жгучую крапиву, нежные соцветия иван-чая и широкие листья лопуха.