Тайна старой крепости
Шрифт:
В ПУТИ
И следующий день выдался теплым и солнечным. Синее апрельское небо было украшено пышными белыми облаками.
– Погода для путешествия как по заказу, – радостно сказала Дина. – Надеюсь, такой она и останется.
– Пойду выведу машину из гаража, – крикнул Билл. – Как только просигналю, будьте готовы к отъезду. Элли, тебе лучше всего сесть рядом со мной, на переднем сиденье. Попробуем еще засунуть Люси между нами. Остальным придется устроиться сзади. Чемоданы пойдут в багажник. И вот еще что – если у кого-нибудь
– Думаешь, тебе удастся это сделать, Билл? – с сомнением в голосе произнесла Люси.
– Абсолютно уверен! – Билл состроил такую свирепую мину, что насмерть перепугал Густавчика, который немедленно решил вести себя совершенно безукоризненно и тут же начал демонстрировать свои прекрасные манеры, предупредительно открывая всем дверь. Он то и дело кланялся и постоянно терроризировал миссис Каннингем, выхватывая у нее из рук все, чего она только не касалась. Он на каждом шагу сталкивался с озабоченными обитателями дома, вежливо отскакивал в сторону, уступая дорогу, и учтиво извинялся:
– Извиниссе! Простиссе!
– Пожалуйста, пожалуйста, не надо только жалости! – отзывался Кики и гнусно хохотал.
– Как твой палец, Гус? – поинтересовался Джек.
– Кровь больше не идет.
– Мой тебе совет, Гус, не трожь Кики, – предостерегающе сказал Джек. – А то он тебе такое устроит, что кровь пойдет еще сильнее.
– Да, он злуй, – сказал Густавчик. – Неприятная птица.
– Думаю, он о тебе не лучшего мнения, – заметил Джек. – И перестань наконец путаться у всех под ногами. А то тебе невзначай заедут чемоданом по ребрам.
Густавчик отскочил в сторону.
– Извиниссе! Простиссе!
Наконец, все было готово. В сопровождении уборщицы, которую оставили присматривать за порядком в доме, все прошествовали к выходу. Раздался громкий автомобильный гудок. Густавчик вдруг перепугался, что его оставят дома одного, и как сумасшедший помчался к калитке.
Миссис Каннингем и Люси уселись на переднем сиденье рядом с Биллом. Остальные полезли назад. К своему ужасу Густавчик обнаружил рядом с собой Кики, восседающего на плече у Джека. Когда попугай воспроизвел хлопок, напоминающий звук оглушительно выстрелившей бутылки шампанского, мальчик задрожал от ужаса. Кики загоготал и «откупорил» вторую бутылку.
– Убыл! Горностай убыл. Болванчик! Густавчик – болванчик! Убыл, убыл!
– Что это с тобой? – удивленно спросил Джек, увидев, что Гус неожиданно съехал с сиденья на пол.
– Извиниссе! Простиссе! Птица – Кики плюется мне в ухо.
Ребятя оглушительно расхохотались.
– Ну ты даешь, Густавчик, – сказал Джек. – Лезь обратно и, если хочешь, устраивайся рядом с Диной. А Кики, когда ему надоест сидеть у меня на плече, все равно будет шастать по всей машине.
– Высморкайся! – строго сказал Кики и покосился на изумленного Густавчика.
– Ну что – угомонились? – Билл повернул ключ зажигания. – Мы так нагрузились, что машина на подъемах будет рыдать и плакать.
Он нажал на газ, и большая тяжелая машина тронулась с места. Билл пользовался ею и для служебных надобностей. У нее был мощный двигатель, и она с легкостью поглощала километр за километром дороги. Миссис Каннингем радовалась быстрой езде. Если по дороге ничего не произойдет, они доберутся до Барсучьей норы еще до наступления темноты.
– У нас там будет летний домик, тетя Элли? – спросила Люси.
– Да, он расположен примерно в двух километрах от старой каменоломни, и поэтому его называют Каменной хижиной. А совсем рядом находится маленькая крестьянская ферма, Совиный двор, где мы будем брать яйца, масло, молоко и хлеб. Очень удобно.
– Как приедем, нужно будет сразу же все разузнать о барсуках, – сказал Филипп. – Может быть, удастся поймать и приручить барсучьего детеныша. Самые преданные животные – те, которые привыкли к человеку.
– Ну вот – начинается! – сердито воскликнула Дина. – Я так и знала, что ты снова спутаешься с каким-нибудь зверем. Кошмар какой – то: ни единых каникул нельзя провести спокойно – вечно приходится жить в окружении всяких мышей, птиц или насекомых.
– На этот раз я предполагаю заняться изучением пауков, – с энтузиазмом подхватил Филипп. – Совершенно изумительные существа. Особенно, гигантские пауки с длинными волосатыми ногами…
Дину передернуло от отвращения.
– Прекрати, пожалуйста! – взмолилась она. – Не знаю, как это получается, но стоит кому-нибудь заговорить о пауках, как мне сразу начинает казаться, что они тучами ползают по моей спине.
– Ой! А где же мой любимый паучок? Только бы не сбежал. – Филипп принялся с испугом обшаривать карманы. Густавчик со страхом следил за каждым его движением. Он, как и Дина, ужасно боялся пауков.
Дина негодующе взвизгнула.
– Не будь таким гадом, Филипп! У тебя, правда, с собой паук?
– Филипп! – предостерегающе окликнула его мать. – Ты не забыл, что перед отъездом сказал Билл? Тебе, видимо, захотелось прогуляться пешком?
– Нет, нет! Нет у меня никаких пауков, – примирительно ответил Филипп. – Можешь не беспокоиться. Густавчик, тебе там, внизу, удобно? Постоянно забываю о твоем присутствии. Надеюсь, я случайно не вытер об тебя ноги?
– Как ты можешь так говорись? – возмущенно воскликнул Густавчик. – Я не потерплю, чтобы об меня вытирали ноги.
– Давайте – ка лучше поиграем, – чтобы предотвратить ссору, предложил Джек. – Будем считать черных собак, белых кошек, пестрых лошадок, красные велосипеды и тележки с мороженым. Кто последним досчитает до сотни, тот всем покупает мороженое.
Предложение вызвало восторг у Густавчика. Он тут же забыл все свои страхи и, торопливо вскарабкавшись на сиденье, уселся рядом с Диной. Миссис Каннингем с мужем с облегчением перевели дух. Теперь некоторое время все будет тихо и спокойно. Детишки прильнут к окнам автомобиля и будут усердно считать.