Тайна странного свертка
Шрифт:
– Сейчас заговорит! – прошептал Пип.
– Э… э… вы за последнее время не разговаривали с главным инспектором Дженксом? – вдруг выпалил Гун.
– Ни словечка ему не говорили, – тут же откликнулся Фатти. Гун явно почувствовал огромное облегчение. Он немножко придвинул свой стул к ребячьему столику.
– Послушай, – обратился он к Фатти. – Я хочу поговорить с тобой. По-дружески.
– Вы хотите сказать, что не станете на меня кидаться, запихивать мне что-то за шиворот и подминать под себя, как садовый каток? – спросил Фатти, откусывая пирожное. – Одним
– Дело вот в чем, – проговорил с набитым ртом Гун. – Видишь ли, как это… дело в том, мастер Фредерик. Э… э… одним словом…
– Продолжайте, мистер Гун, и скажите наконец то, что хотите сказать, – сказал Фатти, начиная терять терпение. – У вас такой вид, будто вы мухе «га» не скажете, чтобы не обидеть.
Бетси вдруг захихикала… Мухе «га» не скажете. Такое мог придумать только Фатти.
Гун сделал над собой усилие и заговорил по существу.
– Значит, так. Вы помните тот случай, когда мы с вами оказались вместе в доме мистера Феллоуза, вы еще сказали тогда, что ищете котенка.
– Да, – подтвердил Фатти.
– Так. А вы помните, что слышали рычание собаки, хрюканье свиньи и стоны какого-то человека? – с беспокойством продолжал Гун.
– Того, который все тосковал по своей тете? – спросил Фатти. – Я часто думал – интересно, появилась ли она, чтобы его утешить. Да, я помню. А что? Почему вы спрашиваете?
– Дело в том, что я представил рапорт главному инспектору, понимаете? И про все там написал – про свинью и всех прочих. И про мужчину, который говорил, что «никогда этого не делал», и все звал свою тетю.
– Так. Ну переходите наконец к делу. Жду не дождусь! – перебил его Фатти.
– Я послал свой рапорт, – уныло выговорил Гун. – А главный почему-то не поверил. Ни единому словечку! Сегодня он звонил и так на меня наорал! Ну, я тогда сказал, что и вы там были, мастер Фредерик, и все это слышали. Я сказал, что вы свидетель всех этих фактов, хотя в рапорте я об этом не упоминал.
– Ясно, – сказал Фатти, сразу понявший не только причину мрачного настроения Гуна, но и его неожиданное желание вступить с ним в дружеские отношения. – Я полагаю, вам хочется, чтобы я вас поддержал?
– Да. Видите ли, вы ведь в самом деле слышали все эти звуки, верно? – встревожился Гун.
– Не сомневаюсь, что в своем рапорте вы все преувеличили, – сказал Фатти. – В том, что касается фактов, я вас поддержу, ну, а ваши преувеличения, Гун, поддерживать не намерен. Не рассчитывайте.
Гун забарабанил толстыми пальцами по столу.
– Может, я немножко дал себе волю, – признал он. – Я плоховато помню, как и что было. Но главное вот в чем: вы были со мной, мастер Фредерик, и вы в самом деле слышали эти вещи, правда ведь?
– Ладно, Гун. Я одного не понимаю: зачем вам понадобилось писать сказки про дурацкие события, происходившие в доме мистера Феллоуза? – сердито спросил Фатти. Он и сам определенно начинал себя чувствовать не в своей тарелке. А вдруг инспектор потребует подробных объяснений? Фатти окажется в весьма неловком положении. Он мог надеяться лишь на то, что никаких дальнейших последствий эта история иметь не будет.
– Спасибо, мастер Фредерик, – сказал Гун, почувствовавший некоторое облегчение. – Мы, случалось, с вами цапались, обзывали друг друга по-всякому, но я знал, что могу рассчитывать на вас, – истину вы всегда поддержите. Спасибо.
Он заплатил и встал, собираясь уйти. В этот момент из угла зала донесся слабый голос: «Никогда я этого не делал. Никогда, никогда! Я никогда этого не делал, я…»
Но Гуна уже и след простыл – он бросился наутек, как заяц, бегущий от преследующих его собак. С ужасом бросив взгляд в угол, он пулей выскочил из кафе. Уж не преследуют ли его призраки? Этот голос… Этот жуткий голос!
СТРАШНОЕ ПОТРЯСЕНИЕ
В зале царила напряженная тишина. Голос раздался так неожиданно и звучал так жалобно! Однако через секунду-другую Пип наградил Фатти энергичным пинком.
– Батюшки, ну и поразил ты меня! Вы могли бы предупредить нас, мистер Эврикл, что собираетесь проделать такую штуку!
– Я проглотил зараз половину пирожного, – пожаловался Ларри. – Ты так меня перепугал!
– Ах, Фатти, ну как все-таки ты это делаешь? – спросила Бетси. – Ты заставил беднягу Гуна выскочить отсюда сломя голову. Вот кто удивился-то – ведь он даже не стал дожидаться, пока мужчина начнет звать свою тетю!
– И поделом ему! – сказал Фатти. – Зачем это ему вздумалось писать дурацкий рапорт про свиней, собак и стонущих мужчин? Они никакого значения не имели. Я уверен, что он не пожалел красок – вставил разные подробности о рычащем псе, о топоте свиных ножек, о том, как раненый мужчина полз по комнате. Я Гуна хорошо изучил!
– Я думаю, что теперь, когда он сказал инспектору, что и ты был там, тебя тоже будут расспрашивать, – заметила Бетси. – Что ты скажешь инспектору? Признаешься, что все это были твои проделки?
– Не знаю! – сказал Фатти. Вид у него был очень мрачный. «Черт бы побрал Гуна! Я уверен, что он волновался, вдруг я заявлю, что не стану подтверждать его дурацкие выдумки. Но мне придется это сделать».
– Хочешь еще пирожных, Фатти? – спросил Пип. – Одна штука осталась.
– Нет, спасибо. Эта история испортила мне аппетит, – ответил Фатти.
– Ну, знаешь, ты съел пять пирожных, если не все шесть, так что вряд ли у тебя осталось сколько-нибудь аппетита, который можно было бы испортить, – съязвил Ларри. – Доешь последнее пирожное, Пип?
Как ни странно, никто не захотел съесть еще одно пирожное.
– Сейчас всех удивлю! Давайте угостим Бастера, – сказал Пип. – Он вел себя так хорошо, так смирно!
Бастер удивился и страшно обрадовался. Он слопал пирожное, проглотив его целиком.
– Совершенно напрасный перевод миндальных пирожных – кто это проглатывает такую вещь, даже не почувствовав, как она хрустит на зубах? – сказал Пип, глядя на Бастера. – Вы, собаки, еще не научились есть как следует – это ведь целое искусство! Фатти, а верно ведь, он был очень добр к Гуну сегодня?