Тайна Святой Руси. История старообрядчества в событиях и лицах
Шрифт:
На здешнем Очерском заводе трудилось много староверов, стараниями которых в 1912 году был построен храм, а при нем открыта школа, в которой Никитин поработал год учителем младших классов.
В 1913 году Василий уехал в Москву и поступил в Старообрядческий богословско-учительский институт. Но доучиться до конца ему было не суждено: началась Первая мировая война.
В 1916 году Василия Никитина забрали в армию. На Австрийский фронт он отправился в звании рядового, однако благодаря хорошему образованию был определен
Октябрьский переворот и последовавшие за ним события явили подлинный смысл революции и показали истинное лицо революционеров. Начался «красный террор», на многие годы кровавой волной захлестнувший Россию.
Борьба с религией была объявлена большевиками «архиважной». Снова начались гонения на староверов, как никогда беспощадные и жестокие. В течение последующих двадцати лет «комиссары в пыльных шлемах» уничтожат оплот Старообрядческой Церкви — купечество, казачество и крестьянство. Будут репрессированы тысячи старообрядческих священнослужителей, разрушены сотни храмов, закрыты все монастыри.
Война закончилась для Василия Никитина в январе 1918 года, а в феврале он вернулся в Кострому. Здесь он женился на Марье Ивановне Моховой, дочери плотника из Ярославской губернии, руководительнице хора костромского старообрядческого храма. Хотя Марья и была на три года старше супруга, жили они душа в душу.
Вернувшись с фронта, Василий устроился работать библиотекарем и продолжил свое образование: он окончил годичные учительские курсы и получил звание «учителя первой степени». В июне 1919 года у молодых супругов родился первенец — дочь Калерия. А в августе Василия Семеновича снова забрали в армию, на этот раз — в Красную.
Никитин оказался в кавалерийском запасе Костромы, где служил до апреля 1921 года «культработником» — учил неграмотных красноармейцев писать и читать. Как великое счастье воспринял он возможность демобилизации. На следующий день после увольнения из армии Василий был рукоположен в священники для прихода костромского села Куниково.
На следующий год к церковному служению был призван и отец молодого иерея. Почтенный вдовец Семен Никитин был пострижен во иноки, наречен Савватием и 5 июня 1922 года рукоположен в епископы с титулом «епископ Ярославский, Вологодский и Архангельский».
В конце 1920-х годов владыка Савватий был арестован, но вскоре освобожден. По одним сведениям, он остался на Севере, где скончался «от старости». По другим — престарелый архиерей вернулся умирать в Кострому.
Вскоре после своего рукоположения отец Василий познакомился со знаменитым владыкой Геронтием (Лакомкиным), старообрядческим епископом Петроградским и Тверским, уроженцем Костромской губернии. Архиерей часто приезжал на родину, помогал землякам строить храмы и устраивать школы. В Куникове его стараниями был построен каменный храм.
Епископу
Предполагалось, что отец Василий будет преподавать русский язык, а владыка Геронтий — церковный устав. Но об организации курсов стало известно властям. Священника арестовали и около месяца держали под арестом, а затем отпустили под подписку о невыезде.
Оставаться в Костромской губернии было опасно. Поэтому в феврале 1925 года, по рекомендации епископа Геронтия, отец Василий был переведен в Москву, к храмам Рогожского кладбища.
Но жизнь готовила молодому священнику новое испытание, самое болезненное и тяжелое. В январе 1926 года от саркомы скончалась Марья Ивановна. Горе отца Василия было безмерно, он сильно похудел, осунулся, почернел лицом. Часто ходил на могилу жены и плакал.
Впоследствии советские газеты обвинят владыку Викентия в том, что он не любил супругу. Якобы, желая скорее достигнуть епископского сана, он «систематическими избиениями» умышленно довел жену до смерти от чахотки.
Опровергая эту ложь, многолетняя прихожанка Рогожского кладбища Галина Мариничева (1923–1993) писала в своих воспоминаниях: «Все рогожане, еще в бытность служения Викентия священником Рогожского кладбища, хорошо знали и самого владыку, покойную матушку — женщину исключительной, тонкой красоты, ведали, как глубоко он ее любил и как заботливо к ней относился. Видели воочию безмерное и неутешное горе вдовца с малыми детьми… Да, знали все, но никто не решился написать опровержение на явную клевету».
На руках отца Василия остались дочь Калерия и сын Лев. Помогать ему с детьми и по хозяйству стала одинокая вековуша Дарья Семеновна, отличавшаяся тяжелым характером.
В сентябре 1928 года состоялся Освященный Собор Старообрядческой Церкви, последний перед многолетним перерывом. На этом Соборе, среди участников которого был и епископ Савватий, отцу Василию было предложено принять архиерейский сан, а вместе с ним бремя ответственности святительского служения в страшные дни новых гонений на веру.
Священник отказывался, но соборяне с великим трудом уговорили его. Было решено, что он возглавит Кавказскую епархию вместо скончавшегося епископа Феодосия (Монокова). Смиренно соглашаясь, отец Василий со слезаМи умолял: «Только не оставьте моих детей!»
Прямо во время Собора, 16 сентября, священник был пострижен во иночество и наречен Викентием, а через неделю рукоположен в епископы. Вместе с семьей новопоставленный архиерей отправился в Ессентуки, где поселился в церковной сторожке при старообрядческом храме.