Тайна залива Саутгемптон
Шрифт:
Но, конечно, управленцев "Джоймаунта" взволновали не эти пункты. Они были обескуражены пунктами шесть и семь, весьма лаконичными, однозначными и составлявшими разительный контраст с предыдущими.
Они выглядели так:
6. "Джоймаунт" признает, что новый процесс является абсолютной собственностью "Шале".
7. "Джоймаунт" использует процесс по лицензии "Шале" и выплачивает "Шале" 75 % прибылей, получаемых от процесса.
Брэнд был уничтожен. Дела обстояли хуже некуда. "Шале" вряд ли выдвинул бы такие требования,
– Точно так же и некоторые живые существа,- сказал он любезно,- имеют жало на хвосте. Что ж,- он взглянул на Брэнда и Кинга,- думаю, мы можем с определенностью сказать, что первые пять пунктов великолепны и действительно создают основу для обсуждения. Мне даже кажется, что лучше и не сформулируешь. Но два последних пункта...
Он прервался и открыто засмеялся.
– Не думаю, Хэвиленд, что вы предложили их всерьез?
– Уверяю вас, Таскер, что мы предельно серьезны.- И он в свою очередь переглянулся со своими коллегами.
– Вы согласны, Мейерс? А вы, Сэмсон?
Мейерс и Сэмсон полностью одобрили его. Мейерс даже посчитал, что пункты шесть и семь составляют основу соглашения. Сэмсон кивнул, поддержав его.
Таскер заговорил более официальным тоном.
– Но вы не можете принуждать нас к тому, чтобы из-за вашего первенства пошли прахом все наши труды.
– Дорогой мой Таскер,- искренне повторил Хэвиленд,- полагаю, мы прекрасно понимаем друг друга. Нет нужды облекать в слова неприятные факты. Но прошу мне поверить, мы знаем свои права в этом деле.
Таскер пожал плечами.
– Ну что ж, вы знаете свои права, а мы нет. Полагаю, что если вы действительно всерьез настроены, то следует прямо сказать, каковы ваши основания для выдвижения столь странных притязаний.
Хэвиленд все еще говорил увещевающе.
– Хорошо бы обойтись без качания прав,- сказал он.- Крайне желательно. Разговор об этом не доставит нам радости, а нам нежелательно омрачать нашу беседу.
Он сделал паузу, затем продолжил.
– Я могу сказать две вещи. Первое: прошу мне поверить, что мы не торопимся с выводами. Мы знаем. Второе: мы полагаем, что наше требование относительно семидесяти пяти процентов от ваших прибылей - весьма умеренное.
Таскер недоуменно пожал плечами.
– Я полностью разделяю вашу установку на приятную беседу,- сказал он.В то же время,- он улыбнулся,- семидесяти пяти процентов прибылей достаточно для неприятного разговора. Боюсь, чтобы рассмотреть ваше предложение, нам необходимо выяснить ваши основания, по которым оно делается.
"Ну вот,- подумал Брэнд,- наконец-то дошло до дела". Они с Кингом выразили свое согласие.
Хэвиленд замялся и взглянул на своих приверженцев, словно ища поддержки. Мейерс тоже замялся, но Сэмсон произнес:
– Начинайте. Лучше сказать им.
– Ну что ж,- сказал Хэвиленд, пожав плечами,- как хотите. Простите, я еще раз повторяю, что мне
– Я не могу прийти в себя от удивления,- ледяным тоном сказал Таскер.Мы все трое не могли и предположить, что вы имеете в виду что-либо подобное. Ведь такой образ мыслей предполагает, что это мы убили Клэя и украли ваш секрет. Вы это имеете в виду?
– Именно так,- ответил Хэвиленд с той же прямотой, с какой был задан вопрос.
– Тогда не очень понятно, зачем был нужен этот вечерний визит,- вежливо сказал Таскер.- Наш ответ такой: если вы питаете такого рода подозрения, как законопослушные граждане, вы должны заявить в полицию о ваших подозрениях. Мы же не просим, чтобы вы нас покрывали. Мы готовы отвечать перед властями за наше поведение.
Он улыбнулся.
– Мне кажется, Хэвиленд, что трудности у вас, а не у нас.
Хэвиленд сделал пренебрежительный жест.
– Это совершенная правда, как вам хорошо известно. Мы не хотим обращаться в полицию, и вы знаете почему. Если мы обратимся в полицию, станет известно о существовании процесса. Вы видите, я полностью откровенен с вами. Если процесс станет достоянием гласности, все химики тотчас начнут работать в этом направлении. А если мы будем сидеть тихо и коллегиально работать, опираясь на то соглашение, которое мы предложили, все будут довольны, да и прибыли будут немалые. Мы потрудились больше и потому претендуем на большее.
Таскер решил, что самое время открыть свои козыри.
– Все это прекрасно, Хэвиленд,- сказал он,- но вы упустили из виду одну вещь. Предположим в качестве абстрактного примера, что мы виновны в этом деле, что я, разумеется, категорически отрицаю. Итак, предположим, вы замалчиваете те улики, которые у вас имеются против нас, но в этом случае вы становитесь соучастниками. Что вы на это скажете?
– Ответ очень прост. Располагая уликами против вас, мы не осознавали их значимости. Если в будущем мы найдем нужным обратиться в полицию, мы скажем, что значимость улик лишь сейчас дошла до нас. Но давайте не будем продолжать это бесплодное обсуждение,- и он жестом показал, что закрывает спор.- Я предлагаю отложить разговор на день-два, чтобы спокойно все обдумать, а затем встретиться еще раз. Возможно, в следующий раз у вас появится альтернативное предложение? Уверяю вас, мы готовы к любому диалогу на разумных основаниях.
Кинг неожиданно шевельнулся.
– Я бы хотел задать один вопрос, Таскер. Предположим, мы сошли с ума и согласились на ваши джентльменские условия. Каковы гарантии, что этим все и кончится? Здесь присутствует шесть человек. Мы все друг другу доверяем. Ни один из пас ничего не разгласит. Но ведь информация о соглашении просочится и станет достоянием посторонних. И что тогда?
Хэвиленд поднял руку.
– Нет никаких причин для опасений подобного рода,- уверил он их.- Никто не узнает, что здесь происходит, исключая нас шестерых. Вы же понимаете, что утечка информации в данном случае так же опасна для нас, как и для вас.