Тайна замка Вержи
Шрифт:
Он настаивал на том, чтобы покинуть хижину как можно скорее, но в первые дни Николь была слишком слаба, а потом он и сам отчего-то успокоился и перестал каждый миг ждать нападения. К тому же внутри нашлось столько разнообразных средств, о назначении которых он даже не догадывался, что ему было чем заняться, пока Птичка восстанавливала силы.
Определенно, этот лес усыплял его бдительность.
– Вы должны остаться здесь! – горячо убеждала его Николь. – Пока нас никто не преследует, к чему вам уходить? Что вы найдете в своем Лионе? Вы можете прожить
Венсан фыркнул.
– И что же, по-твоему, я буду делать в этой глуши?
– Вы будете врачевать, – не задумываясь, сказала Николь.
– Что?!
Он уставился на нее, не зная, смеяться ему или плакать.
Но Николь была серьезна.
– Как вы не понимаете, месье Бонне! Люди станут искать ведьму не для того, чтобы ее убить. Она им нужна! Кто, по-вашему, возьмется исцелять их теперь? Уж точно не новый лекарь Вержи – его еще не скоро привезут в замок.
Венсан против воли вынужден был признать, что в ее словах есть доля истины.
– Вы будете лечить их! – воодушевленно продолжала Николь. – А в свободное время станете исследовать новые травы. Ведь вы этим мечтали заниматься, не правда ли? И вы отыщете снова свою элесию, я видела по дороге к Чертовой Плеши болото, где она может расти. Одному туда идти нельзя, но вместе мы бы справились!
На короткий миг Венсану показалось, что это и впрямь осуществимо. Он прочтет от корки до корки травник, сохранившийся у Арлетт, и сверит со своим. Может быть, он даже внесет в него дополнения! Скажем, о той же элесии у него есть кое-какие соображения, которых не найдешь ни в одной книге из тех, что он видел прежде…
Но трезвый внутренний голос оборвал эти мечты.
«Тебя будут искать за убийство, и ты выведешь солдат к Николь. Охота на вас пока не началась. Но она неминуема».
Даже если и так. Вдвоем вы скорее спасетесь, чем поодиночке.
Венсан вскинул голову и удивленно взглянул на Птичку. Это она сказала?
Но девушка выжидательно смотрела на него. Озадаченный лекарь даже покосился на дремавшего рядом пса.
Черт возьми, не от Баргеста же он это услышал!
Венсан молчал, раздираемый на части противоречивыми мыслями. Но только что прозвучавшие будто из ниоткуда слова крепко засели в его голове. «Вдвоем вы скорее спасетесь…»
– Послушайте, месье Бонне, вы просто не можете уйти! – проникновенно сказала Николь.
– Это еще почему?
– Потому что без вас я не прочитаю книги матери! Вы должны научить меня читать и писать.
Венсан раздраженно щелкнул пальцами. Да, этого он не учел. Если Птичка отправится к непонятной Чертовой Плеши, не зная пути, то сгинет где-нибудь по дороге в одной из трясин. А она непременно отправится, поскольку то, что эта упрямая ослица вбила себе в голову, невозможно вытрясти оттуда, хоть за ноги ее подвесь.
– Хорошо, – сдался он. – Но только пока ты не освоишь грамоту! Потом мне придется уйти, как мы и решили.
Николь вскочила и закружилась по поляне, распевая что-то бессмысленно-счастливое. «Ветер согнет траву! – разобрал Венсан. –
– Сядь сейчас же, – рассердился он. – Ты худший больной, который у меня когда-либо бывал. И не двигайся с места, пока я достаю остальные книги.
Пока он шел через поляну к погребу Арлетт, и впрямь поднялся ветер, точно Птичка вызвала его своей песенкой. Теплая ладонь взъерошила волосы Венсану, заплескалась в листьях, и где-то за кустом жимолости, отзываясь ласковому шепоту проснувшегося леса, разразился высокой прерывистой руладой певчий дрозд.
И тотчас, будто лишь ждал условного сигнала, вступил слаженный хор цикад. Дробно ударил дятел, и откуда-то издалека, словно бы с самой окраины мира, донесся до Венсана летящий звон колокола с главного собора в Божани, принесенный ветром в самое сердце леса.
Лекарь остановился. Только что мир был погружен в девственную тишину, и вдруг заговорил, запел, перебивая самого себя, словно пытаясь сообщить ему что-то очень важное разными голосами. Он ошеломленно прислушивался, пытаясь понять, что же именно.
Дон-н-н-н-н! – пел далекий колокол.
Цинь-цинь! – звали цикады, и, взволнованный, вторил им дрозд, то приближаясь, то стихая.
Венсан запрокинул голову. Зеленое золото сияло и плескалось над ним. Море леса, вечного, могучего, древнего леса разливалось вокруг, и он, забыв обо всем, плыл в его волнах, не страшась ни бурь, ни злых северных ветров, зная наверняка, что здесь всегда найдется милосердная гавань, которая укроет их и даст приют.
Он смотрел на сгоревшую поляну, но не видел ни золы, ни обугленных останков дома. Трава покроет ковром то, что мертво, и нежно-розовая жимолость вновь будет пениться и благоухать, и ее опавшие цветки будут как мириады звезд в опрокинутом небе.
В щеку Венсана с разлету врезался недовольно гудящий жук, и лекарь вздрогнул и очнулся.
Черт возьми, так и сам не заметишь, как попадешь под очарование этого леса! Еще немного – и он бы и впрямь поверил, что под его сводами таится волшебство, о котором твердит Птичка.
Венсан обернулся. Девушка дремала, прислонившись к стволу дуба, и пес дремал возле нее, положив длинную морду ей на колени.
«Я научу ее читать и сразу же уйду», – пообещал себе Венсан.
Он направился к погребу Арлетт, повторяя про себя, будто уговаривая: сразу же, сразу же уйду!
Вслед ему тихо рассмеялся святой Рохус, но Венсан этого не слышал.
Над песчаной отмелью стояла прозрачная вода, в которой застыли, будто пойманные в сеть из солнечных лучей, стайки красноперых мальков. Они собрались вокруг черного камня, наполовину ушедшего в мягкий песок. Время от времени из-за игры света на камне ярче вспыхивала алая жилка, но рыбешек это не пугало.
Зато они живо разлетелись в стороны, стоило сверху упасть тени. Чья-то рука опустилась в воду, пальцы сомкнулись вокруг камня. Река на миг отразила смуглое лицо и белые растрепавшиеся волосы.