Тайна запутаного следа
Шрифт:
Джордж терпела еще день. Потом, после двух стычек из-за Тимми с папой, перепалки с двумя мальчишками, которые потешались над ним, и еще ссоры с мальчишкой-газетчиком она решила, что все – больше она ни дня не останется в Киррин-коттедже!
– Давай возьмем палатку и уйдем, куда глаза глядят, – сказала она Тиму. – Куда-нибудь, где никто тебя не увидит, пока ухо не заживет и нельзя будет снять этот гнусный воротник. Как по-твоему, хорошая мысль, а, Тим?
– Гав, – сказал Тимми. Он готов был одобрить любую мысль своей
– Знаешь, Тим, ведь собаки над тобою тоже смеются, – печально сказала Джордж. – Заметил ты, как этот дурацкий пуделек миссис Джейн остановился и на тебя глазел? Конечно, он в душе хохотал. А я не желаю, чтоб над тобою смеялись, я этого не потерплю.
Тимми, разумеется, и сам был не в восторге от воротника, хотя терзался из-за него куда меньше, чем Джордж. Он прошел за нею следом в ее комнату и следил за тем, как она складывала кое-какие пожитки в рюкзак.
– Мы отправимся с тобой в то уединенное местечко, помнишь, на пустыре, у ручья, – сказала она ему. – Разобьем палетку и чудно проведем время, пока у тебя не заживет ушко. Выходим сегодня в ночь. Я возьму велосипед и все на него сложу.
И вот ночной порою, когда в Киррин-коттедже было тихо и темно, Джордж с Тимом прокрались вниз по лестнице. Джордж оставила записку на столе в столовой и пошла за велосипедом. Сложила на него палатку и сумку с едой и еще всякой всячиной.
– Ко мне! – шепнула она недоумевающему Тиму. – Отправляемся. Я поеду медленно-медленно, а ты побежишь рядом. Только, ради бога, не тявкни!
И они исчезли во мгле. Тим скользил рядом с велосипедом, как тень. Никто и не знал про их побег. Киррин-коттедж мирно спал – только поскрипывала кухонная дверь, которую забыла закрыть Джордж.
Зато что поднялось наутро! Джоанна, повариха, первая обнаружила записку и удивилась, откуда это на обеденном столе оказалось письмо, написанное почерком Джордж. Бросилась к двери Джордж, заглянула в комнату.
Постель не тронута. Никого! Ни Джордж, ни Тима! Джоанна помчалась с запиской к миссис Киррин.
– Боже мой! Ну что за глупая девчонка! – вздохнула та, пробежав записку. – Ты только подумай, Квентин, поднять такой переполох из-за Тима. А теперь она убежала с ним неизвестно куда!
Мистер Киррин взял записку и прочитал вслух:
«Дорогая мамочка, я ухожу на несколько дней с Тимми, пока у него не поправится ухо. Взяла палатку и еще кое-что. Ты, пожалуйста, не волнуйся. Энн ты скажи, если она захочет меня видеть, пусть придет на пустырь за Картерс-лейн, и я ей покажу, где мы разбили лагерь. Пусть придет, ты ей скажи, в 12 часов. Привет. Джордж».
– Ну и ну! – сказал папа. – Впрочем – и пусть! И ладно! Ушла? Прекрасно! Мне это надоело! Сама дуется, Тим ходит злой как собака! Пусть, пусть Энн отправляется к ним туда, и, может быть, мне хоть несколько дней дадут спокойно поработать.
– С Джордж ничего не случится, – сказала мама. – Она ведь девочка разумная. И с нею Тим. Вот приедет Энн, и я все ей передам.
Приехав на станцию, Энн искала взглядом Джордж и Тимми, но их не оказалось – только тетя Фанни была тут как тут и, как всегда, улыбалась.
– Что случилось? – спросила Энн. – Где Джордж… и Тимми?
– Ах, Джордж сбежала, – сказала тетя Фанни. – Идем, сейчас я тебе все объясню.
В ЛАГЕРЕ ТЕ ЖЕ – И ЭНН
И тетя Фанни рассказала Энн про ухо Тимми и про картонный воротник, из-за которого разгорелся сыр-бор. Энн не могла сдержать улыбку.
– Ой, тетя Фанни, Джордж прямо помешалась на своем Тиме, правда? Я пойду к ней в двенадцать часов и, конечно, останусь в этом ее лагере на денек-другой. А что? Погода хорошая. Да и дядя Квентин, конечно, обрадуется, что мы ему не будем мешать.
– Как поживают Джулиан и Дик? – спросила тетя Фанни. Она очень любила своих племянников, двоюродных братьев Джордж. – Они хоть разок за это лето сюда заглянут?
– Не знаю, – сказала Энн. – Пока они во Франции, знаете – со своим классом. Без них дома такая странная жизнь! Джордж, наверно, расстроится, что они не собираются в Киррин. Со мной-то ей не так будет весело.
Ровно в двенадцать часов Энн терпеливо стояла в самом конце Картерс-лейн. Просека эта упиралась в пустырь и там превращалась в извилистую тропку, ведущую неизвестно куда. Вокруг были пышные кусты терновника и тоненькие березки. Энн стояла с рюкзаком за спиной, с сумкой в руке и оглядывала пустырь, гадая, куда же запропастилась Джордж.
Та все не показывалась.
– Ну вот! – рассуждала Энн, – Передумала она, что ли? Или часы ее остановились, и она времени не знает? Могла бы, кажется, по солнцу определить! Сколько же мне еще ждать?
Она села под кустом, чтоб укрыться от палящего солнца. И минуты не прошло, как она услышала шипение.
– Тссс!
Энн вздрогнула. Звук явно доносился из-за куста. Она, вскочила на ноги и обошла куст. Там, под колючей веткой, прятались Джордж и Тимми!
– Привет! – удивилась Энн. – Вы что, меня не видели? Тим, милый старичок Тим, здравствуй! Ну, как твое ушко? Ой, до чего же он мил в этом воротнике, да, Джордж?
Джордж выбралась из-под куста.
– Я спряталась, потому что боялась, вдруг папа с мамой за тобой увяжутся и заставят меня вернуться, – сказала она. – Хотела убедиться, что их нет поблизости. Я рада, что ты пришла, Энн.
– Пришла. Куда же я денусь? Что мне делать одной в Киррин-коттедже, пока ты скрываешься тут? И я же понимаю, как тебе обидно из-за Тима. С воротником, конечно, неплохо придумано, но Тим в нем выглядит несколько дико. Хотя лично мне нравится, честное слово, Джордж.