Тайна зеркала
Шрифт:
Отойдя подальше от спального домика, Конс огляделся по сторонам. Ну и где он мог болтаться не менее четверти часа? Или с кем? Ответ притопал в виде компании бывших спутников, направлявшихся в сторону деревеньки.
– У молодого господина нет желания скрасить вечерок в хорошей компании? – Усатик, назвавший Конса пару часов назад голытьбой, улыбался так сахарно, словно всю жизнь снимался в рекламных роликах, не подозревая, что Костика просто тошнит от любой рекламы. Когда смотрит телек, ни на миг не выпускает из пальцев пульт, наловчившись предугадывать появление
– Как появится, сообщу вам первому, – вернул ему Конс дебильно-счастливую улыбку, отлично понимая, что ломает отработанный ритуал, по которому на такой вопрос отвечают обычно «да» или «нет».
И ясно, что на любой ответ у печёночника уже заготовлен какой-нибудь подленький отклик, в стиле вызывающих шуточек гопников.
– Вот ты где, – с заметным облегчением произнёс за спиной голос Авроноса. – Заблудился?
– Нет, хотел деревню рассмотреть, – почти честно буркнул Костик, зло радуясь собственной догадливости. – А в чём дело?
– Пора идти на ужин, – невозмутимо ответил лекарь, наблюдая, как усатик с компанией торопливо удаляется в сторону деревни, – но есть вариант попроще: я схожу один и прикажу принести еду в спальню. Или ты хочешь пойти со мной?
– Не очень, – снова почти не солгал парнишка, – как-то не нравятся мне эти люди. Особенно усатый.
– А Хадзони? – неожиданно понизил голос лекарь, бдительно поглядывая по сторонам.
– Он немного хитроват, – протянул с нарочитой неуверенностью Конс, пытаясь угадать, куда клонит Авронос.
– Он представитель имперской торговой гильдии… и предложил оплатить нашу дорогу до столицы.
– С чего это такая доброта?! – вытаращил глаза Конс, стараясь как можно правдоподобнее сыграть роль лоха, хотя очень подозревал, что экзамен в театральное провалил бы с треском.
– Если мой господин не захочет нанять тебя музыкантом, – в голосе лекаря слышалась явная и очень непонятная досада, – то тебя наймёт гильдия.
Костик постарался состроить обрадованное лицо, понимая, что именно такой реакции от него и ждут. Одновременно пытаясь не показать вспыхнувших сомнений: вот с какого интереса лекарь так стремится навязать своему господину Костика?! И какие такие у него особые таланты, чтобы предпочесть иномирянина местным артистам? Ведь не такая уж редкость тут музыканты, если даже в возке стражников вместе с разным барахлом валялся вполне приличный инструмент. И наверняка хозяин Авроноса имеет возможность нанять намного более талантливых балалаечников, чем Костик?! Он ведь отлично знает истинную оценку своих способностей – учительница в музыкалке особой тактичностью не страдала.
– А вы уверены… что я справлюсь? – попытался прощупать почву парнишка, хотя уже сообразил – вовсе не из-за сиюминутного каприза или банального сострадания его спутники пришли к такому решению.
При взгляде на таскающих неподъёмные тяжести рабынь у Костика вообще начинает крепнуть убеждение, что с состраданием в этом мире такой же напряг, как и в его собственном.
– Это лучший для тебя вариант быстро разбогатеть и стать независимым
– Нет, не хочу, – неопределённо хмыкнул Костик, предпочитая не уточнять, чего именно.
– Тогда иди в нашу спальню и подожди меня… Не заблудишься?
– Нет, – мотнул головой парень и усмехнулся: как можно заблудиться в двух десятках гаражей?
В домике уже был порядок: ковёр почищен, подушки аккуратно разложены вдоль стен, а метёлка исчезла.
Хадзони пока не было, и Майка одиноко сидела на полу в уголке, поджав под себя ноги и обняв колени руками. Рассмотрев её показательно-несчастную позу, Костик неожиданно развеселился. Правы были спутники: хитрая она и упрямая, но есть в таком поведении и что-то неуловимо привлекательное, хотя пока и трудно объяснить, что именно.
– Поднимайся, – приказал землянин почти сурово, – и запомни: сидеть на полу я тебе не разрешаю. Грязно, сыро… ещё заболеешь, лечи тебя потом. Устройся вот тут с краю, я буду спать рядом.
Последнее Костик прибавил неожиданно даже для себя самого и не смог бы точно сказать, что именно подтолкнуло его к такому заявлению: смутные мысли, которые весь день не давали покоя, или желание доказать ей свои права. Смешное, если вдуматься, желание: по правилам местного мира он и так имел на неё все права, зато по законам собственного был полной скотиной.
Майка молча устроилась на краю настила, подтянула поближе плетёнку.
– Чего это ты там таскаешь? – Вбитые мамой сведения насчёт того, что в любой варёной еде, не убранной в холодильник, через несколько часов бурно размножаются бактерии, внезапно всплыли в памяти. – Сейчас принесут свежую еду, выброси всё это куда подальше.
Майка удивлённо махнула ресницами, слезла с топчана, направилась к двери. И вдруг остановилась, повернулась к нему вполоборота и едва слышно прошептала:
– А отдать… можно?
– Как захочешь, так и сделай. – В лицо Костику разом бросилась кровь. Всё же он лох, как ни старается казаться крутым! Ведь есть же другие рабыни… – И вообще… сама думай, как лучше поступать.
Девчонка слиняла бесшумно, словно растаяла, а Костик влез на облюбованное местечко, растянулся на ковре и задумчиво уставился в прикрытое сеточкой оконце. Как-то слишком резко и странно перевернулась вверх тормашками вся его жизнь, и иногда просто нестерпимо хотелось зажмурить глаза и потрясти головой в безумной надежде, что весь этот отсталый мир исчезнет как дурной сон.
– Вот, переоденься. – Вошедший Хадзони протянул парню узелок. – И не спорь… так будет лучше.
Все знают, как для него будет лучше, только сам он этого никак понять не может, хмуро хмыкнул Костик, разворачивая свёрток. В наличии оказались простые тёмные штаны и рубаха на шнуровке, примерно такого же качества, как у самого торговца: серая бандана – довольно распространённый, между прочим, головной убор в этом мире, и длинные трусы, немного похожие на семейники.
Наверное, и правда лучше переодеться, но любимые джинсы он никому не отдаст. Их ведь и ушить можно.