Тайна Зинаиды Серебряковой
Шрифт:
– Соседка! – едва шевеля губами, пробормотал Рыжий, и Серому стало чуточку легче. – Ничего, поблажит и уйдет.
Черта с два…
– Анри! – столь же пронзительно зазвучал второй голос: неестественно-ласковый и в то же время трусоватый, каким женщины почему-то часто говорят с соседскими собаками. – Голубчик, ты чего так развоевался?
Анри, понятно, не ответил – снова залаял.
– О зараза, еще одна приперлась! – едва слышно простонал Рыжий, мученически заведя глаза. – Обложили!
– Здрасте, Алла Ивановна! – поздоровалась первая соседка.
– День добрый, Олеся Петровна, – отозвалась Алла Ивановна. – Ой, нет, Анрюшечка, не надо мои туфли грызть, ты что?! Пошел вон, дурак!
– Да вы не дергайтесь, Алла Ивановна, – довольно хладнокровно посоветовала первая соседка. – Вы дергаетесь, а это его возбуждает.
– Отойди от меня! – Голос Аллы Ивановны взвивался все выше, и Серый страдальчески схватился за виски.
«Сейчас весь подъезд сбежится!»
Лай и визг вдруг затихли.
– Это мои лучшие туфли… – стонущим голосом проронила Алла Ивановна. – Я ж их в «Хрустальном башмачке» покупала. Они ж эксклюзивные…
– Плюньте в глаза тому, кто вам это сказал, – посоветовала первая соседка. – В «Хрустальном башмачке» только искусственная кожа, а в ней нога преет. Вы, главное, стойте спокойно. Анри не любит искусственную кожу, сейчас отстанет.
На какой-то миг воцарилась тишина. Слышно было только упоенное собачье чавканье.
– Олеся Петровна, – простонала Алла Ивановна. – Ради бога, уберите этого поганого пса!
– Куда ж я его уберу? – вопросила другая соседка.
– Откройте дверь и загоните в квартиру! По-моему, это неправда, что ему не нравится искусственная кожа. К тому же он очень скоро доберется до натуральной. Моей собственной!
– Ничем не могу помочь, – с ноткой злорадства сообщила Олеся Петровна. – Ключа-то у меня нет, Алла Ивановна.
– Как нет? – Голос Аллы Ивановны то вздергивался на истерический визг, то падал до шепота. – Вам же… Евгений Петрович вам же… всегда оставлял же…
– Всегда оставлял, а на сей раз оставил Соньке Аверьяновой. – В голосе соседки зазвенела обида. – И вот вам результат. Анри колотится под дверью, а где эта Сонька?
Рыжий и Серый разом оглянулись на дверь комнаты, где валялось безжизненное тело с резиновым шнуром на шее.
– Я здесь, – послышался вдруг чуть запыхавшийся голос. – Кто меня тут всуе поминает? Всем здрасте.
– Сонечка! – взвизгнула Алла Ивановна. – Наконец-то! Умоляю вас!.. Я больше не могу!
– Анрио, к ноге! – послышалась команда. – Да к моей ноге, придурок!
Вслед за этим послышался дробный перестук каблуков по ступенькам и хлопок двери этажом выше, из чего можно было сделать вывод, что Алла Ивановна наконец эвакуировала свою натуральную кожу вместе с остатками искусственной.
Но и Рыжего, и Серого ее судьба интересовала мало. Они как по команде двинулись из коридора в комнату, стараясь ступать как можно тише.
Девушка в красном платье по-прежнему лежала на полу, заведя глаза и не дыша.
– Ё-ка-лэ-мэ-нэ!.. – задумчиво прошелестел Серый. – Если Сонька там, на лестнице, кого же мы придавили, а? Ты ничего не мог перепутать, придурок?
– Да ты что?! – громким, возмущенным шепотом отозвался Рыжий. – Да я эту проститутку с пятого класса знаю!
Серый погрозил ему кулаком: тише, мол! – и снова вышел в коридор.
Следом прокрался Рыжий.
– Анри, ты что тут делаешь? – весело спросил на площадке голос той, чье тело они только что видели возле кровати, и Рыжий нервно дернул рукой, впервые в жизни ощутив желание перекреститься. – Ты почему на лестнице, а не дома?
– Это вам лучше знать, Сонечка, – ехидно отозвалась Олеся Петровна. – Это ведь вам Евгений Петрович оставил ключи от своей квартиры!
– Ну и оставил, ну и что? – грубо отозвался Сонин голос. – Надоело ему, что вы там в каждую дырку лезете, вот и отдал мне.
– Я… ах?! – послышался возмущенный вопль, и оглушительный хлопок двери возвестил, что оскорбленная Олеся Петровна ретировалась.
– Будешь так дверью бабахать, в следующий раз дом тебе на голову рухнет, никаких террористов не понадобится! – сердито крикнула ей вслед Соня и совсем другим тоном обратилась к Анри: – Дружище, что ж ты тут делаешь? А где Лида?
Серый и Рыжий уже привычно оглянулись на комнату.
Неподвижная, судорожно вывернутая нога. Красный подол. Краешек черного шнура.
– Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! – выдохнул Серый. – Лида… Она ж говорила: «Я не Соня, а Лида!»
– Близнец?! – недоверчиво пробормотал в ответ Рыжий. – Да брось ты! Не было у Соньки никакого близнеца, я ж ее с пятого класса…
И едва успел увернуться – напарник целил кулаком ему в голову.
– Заткнись! – прошипел Серый, трясясь от ненависти. – Потом побазлаем, кто с кем в школе учился! Драть отсюда надо, понял? Ноги делать!
– Но как? – простонал Рыжий. – На окнах решетки! Давай лучше отсидимся, может, Сонька уйдет?
– Ну, раз Лиды нет, придется нам ее подождать, правда, Анри? – послышался в этот миг Сонин голос. – Садись вот сюда, со мной рядышком… Нет, погоди, я под себя сумку подложу, а то как-то холодно.
Рыжий шатнулся к стене, потому что ноги вдруг сделались как макаронины.
– А вдруг она тут до упора будет сидеть? – выдохнул он. – Или, чего доброго, полицию вызовет, чтоб дверь ломали? Увидит, что сестра не идет, перепугается – и…