Тайна зловещего сговора

Устинова Анна Вячеславовна

– На дискотеку можете одеваться в свое, – объяснил воспитатель. – А так – извольте в форме.

– А если она запачкается? – с надеждой спросил Дима.

– Выстираешь, – ничуть не смутился воспитатель. – В каждом корпусе есть специальные комнаты. В них – автоматические стиральные машины, и порошок, и тазы, и утюги.

– А я не умею стирать и гладить, – объявил Димка.

– Научишься, – отрезал воспитатель.

– Прекрати с ним спорить, – прошептал Димке на ухо Петька. – Все равно, пока срок не отбудем, не вырвемся.

Димка

был с ним согласен. «Делать нечего, – подумал он. – Придется терпеть».

Они облачились в форму. К ней, как выяснилось, еще прилагался ремень, на котором было выбито изображение все того же витязя, стоящего на фоне елки.

Ребята критически поглядели на себя в зеркало.

– Бывает одежда лучше, – мрачно заметил Дима.

– Да, – вздохнул Петька. – Но вообще-то могло быть и хуже.

– Не за такие деньги, – возразил Димка.

Тут вошли еще двое мальчиков, которых поселили в той же комнате. Гришка Стернин сказал, что в прошлом и в позапрошлом году формы еще не было. Давали только нашивки с эмблемой.

– Нашивки лучше, – сказал Димка.

– А ты пришивать умеешь? – поглядел на него худенький черноволосый Гришка.

– Я нет, – покачал головой Дима.

– Он у нас только отрывать и ломать умеет, – вмешался Петька. – Мы вообще зовем его Терминатором.

– Ну, вот, – усмехнулся Гришка. – Поэтому лучше форма. Все уже пришито, готово. Носи и радуйся.

– Я лично не радуюсь, – по-прежнему не нравился себе в форме Дима.

Петька дипломатично промолчал. А четвертый их сосед, Толя Ворожцов, флегматично отметил:

– Хорошо, что пришивать не надо. Но и радоваться особенно нечему. И вообще есть хочется.

– Обед будет через пятнадцать минут, – поглядел на часы Гришка. – У них ровно в час.

– А завтрак? – полюбопытствовал Дима.

– Завтрак в восемь. Полдник в пять. Ужин с семи до восьми вечера, – последовал четкий ответ Гришки. – Кормят на убой. Вкусно. И порции большие. На завтрак часто икру дают. Обед еще лучше. В общем, нормально.

– Если бы еще к завтраку попозже вставать, – сказал Димка.

– Попозже нельзя, – отозвался Гришка. – С дисциплиной тут очень строго. Опоздаешь на завтрак – терпи до обеда.

– Ничего. Днем отоспимся, – с неунывающим видом заявил Толя Ворожцов.

– Все каникулы насмарку, – расстроился Дима. – А потом изволь целый учебный год в школу ходить ни свет ни заря.

– Ничего, – хлопнул его по плечу Петька. – Вернемся в Красные Горы, там целый август можешь дрыхнуть хоть до полудня.

Димка в ответ лишь тяжело вздохнул. Военизированная атмосфера «Лесного витязя» была ему явно не по душе.

– Вы живы? – раздались голоса из коридора. В комнату вбежали Настя и Маша. Обе – в камуфляжно-джинсовых формах.

– Ну, как мы вам? – звонко расхохоталась рыжеволосая девочка.

– Бывает хуже, – оценивающе поглядел на них Петька.

– Похоже на женский иностранный легион, – добавил Димка.

– Между прочим, наша воспитательница Марина сказала, что эти формы входят в стоимость путевок, – сообщила Настя. – Так что потом можно увезти всю эту амуницию с собой.

– Вам бы только новые тряпки получить, – не разделил ее восторга Дима.

– Если мы эту форму в Красных Горах наденем, Степаныч помрет от зависти, – продолжала Настя.

– Верно! – оживился Петька. – У него такой формы нет.

– У него одна милицейская, – сказала Маша. – И та скоро от старости истлеет.

– Тогда мы ему скаутскую подарим, – предложила Настя.

– Что еще за Степаныч? – с большим интересом поглядывая на светловолосую стройную Машу, полюбопытствовал Гришка.

– Это наш… бывший заслуженный, – начала было Настя, однако, живо представив себе пожилого сторожа поселка Красные Горы в скаутской форме, зашлась от нового приступа смеха.

– Толком сказать ничего не могут, а только сами смеются, – обиделся Толя Ворожцов.

Ребята, перебивая друг друга, принялись рассказывать о стороже поселка Красные Горы Иване Степановиче, который с гордостью называл себя «бывшим заслуженным работником органов правопорядка». В доказательство своего славного прошлого он, едва только в поселке или его окрестностях возникала криминальная ситуация, надевал видавшие виды милицейскую форму и фуражку.

С улицы послышался пронзительный звук. Все присутствующие, кроме Гришки, невольно вздрогнули.

– Спокуха, – деловито проговорил Гриша. – Это сирена. Теперь будете ее слушать четыре раза в день.

– Значит, они таким образом приглашают в столовую? – догадался Петька.

– Именно, – подтвердил Гришка. – Когда я сюда первый раз приехал, тоже сначала вздрагивал. А потом ничего, привык.

– Напоминает сигнал воздушной тревоги из фильмов про войну, – сказал Димка.

– В этом «Лесном витязе» все с военным уклоном, – покачала головой Маша.

– Для вас или нет звучало? – влетел в комнату воспитатель Максим.

– Слушаемся, господин генерал! – отдала ему честь Маша.

– Не понял юмора, – смерил ее суровым взглядом Максим.

– Зря, – усмехнулась Настя.

– Разговорчики, – грянул Максим. – Марш в столовую! От корпуса налево и до забора!

Маша хотела снова отдать ему честь, но раздумала. Иначе этот Максим, чего доброго, разозлится на Димку и Петьку.

Вся компания вышла из корпуса. Не успели они еще проследовать «налево и до забора», как перед самым входом лихо затормозил черный шестисотый «Мерседес». Из него вышел наголо бритый детина в пиджаке, который был мал ему по меньшей мере на два размера. Тщательно оглядевшись, бритый распахнул заднюю дверцу машины. Оттуда показался мальчик лет пятнадцати-шестнадцати. Среднего роста, темноволосый, стройный.