Тайна золотого орла, или Дима Томин и лавровый венок
Шрифт:
— Андрей! Русалка говорила только про меня. Ты можешь остаться. — самым серьёзным тоном сказал Дима.
— Где? Здесь! — Андрюшины губы скривились в надменной улыбке.
— Ты понимаешь, что пойти со мной, это всё равно, что к щуке в пасть. — с нажимом сказал Дима.
— Ничего, и щука иногда отпускает добычу. — отшутился Андрюша.
— Наяда отправит тебя обратно в наше время. — не унимался Томин.
— Она что, оператор туристической фирмы?
— Андрюха! Я серьёзно.
— Я тоже серьёзно. Как я могу тебя оставить одного? Я иду с тобой. Это моё решение.
Дима внимательно глянул на друга. Тот смотрел
— Спасибо, Андрюха! — Дима протянул руку. Плотная Андрюшина ладонь сжала ладонь Димы.
— Ну, а теперь пойдём. — уже спокойно ответил Дорошенко.
— Может, для начала, раненым поможем? — Дима сочувственно глянул на корчащихся и стонущих людей.
— Чем? И тебе жить надоело? — в голосе Андрюши зазвучала твёрдая сталь. — Чем ты им поможешь? А сам можешь погибнуть очень даже легко! Так что пойдём быстрее отсюда!
Друзья осторожно спустились по сиреневому тоннелю, и подошли к ставку. Блюдце ставка стало напоминать окно с тёмными, плотно занавешенными, но медленно колыхающимися шторами. Вместо утреннего тумана нервно клубятся рваные вихри пушечного дыма, и вода, потеряв прозрачность, непроглядная, как ржавая железная дверь.
— Наяда! — негромко позвал Дима.
Подул лёгкий ветерок. По ставку побежали маленькие, злые волны, ощетинившись, пенными клыками барашек. Ребята ждали с замиранием сердца. Шум битвы снова усилился.
Вдруг послышался лёгкий всплеск, и появилась прелестная головка Наяды.
— Тебе будет вдвойне тяжелее. Возможно, Тебя, даже не пустят в Полтаву небесную! — роковым голосом сказала она, пристально глядя на Дорошенко.
— Я принял окончательное решение. — спокойно ответил Андрюша.
— Что ж, твоё решение достойно восхищения.
Андрей промолчал, только внимательно глянул на Наяду.
— Я знала, что Вы вернётесь, только незачем было проверять лагерь. — продолжала русалка.
— Но…я…, я ведь сразу ничего не знал. Мне уже на поляне Дима всё рассказал. — пояснил Андрюша.
— Это понятно, только Вы потеряли время. Сейчас нужно спешить. Идите к тому месту, где…где в Вашем времени стоит памятник "Шведам от шведов". Только сейчас там нет никакого памятника. Это обширная поляна. Почувствуете её по сильному энергетическому излучению. На этой поляне открыт энергетический коридор. Кобо, наверняка, уже там. Ты, Дима, любой ценой должен забрать венок и через этот коридор вернуться в своё время. Как это сделаешь, не знаю. Но запомните, коридор открыт только до десяти утра.
— Как по нему спускаться? — спросил Андрюша.
— Когда будете ясно видеть столб света, разбегайтесь и ныряйте в него, как в воду, руками вперёд, закрыв глаза и задержав дыхание. Не бойтесь, не разобьётесь. Конечно, без специальной тренировки будет очень трудно, но ничего, справитесь. Я вижу, Вы со спортом дружите.
— А если мы не увидим этот столб энергии? — спросил Дима.
— Увидите, — уверенно ответила Наяда. — Кроме Вашего примитивного трёхмерного измерения существуют ещё множество измерений. Причём как в сторону увеличения, так и в сторону уменьшения показателей. Вы хоть и перенеслись на триста лет назад, но попали практически в своё измерение. А могли ведь попасть и в другое, так что Вам ещё повезло. Я говорю, практически, потому что не большие перекрытия из соседних измерений при переносе в прошлое, неизменно, присутствуют. И возле тоннеля они наиболее проявляются. Так что ничему не удивляйтесь. Если вдруг будете не успевать, возвращайтесь ко мне. Буду ждать до полудня. Только до полудня и не секундой больше! Дольше просто не могу. Этот ставок только с виду простой. Естественно, он тщательно заилен, но через него проходит большой энергетический разлом. Это конечно не тоннель, двигаться по кривому, изломанному разлому во сто крат сложнее. К тому же нужно пройти заградительные барьеры, которые без меня не преодолеете. Но если выберетесь, попадёте примерно в своё время. Существует не большая погрешность, примерно до ста лет, но всё же лучше, чем оставаться в 1709 году. А теперь спешите, пора. Да, кстати, чуть не забыла, у Вас есть время?
Дима не носил часы, а Андрюша достал старенький мобильник. Серый экран уверенно показывал 8: 26. Русалка улыбнулась. Мобильная связь сейчас как раз к месту.
— На каком операторе? — иронично спросила девушка.
— МТС.
– сёрьезно ответил Андрюша.
Наяда ничего не ответила. Молча достала золотые карманные часы с изящной цепочкой и протянула Диме:
— На, возьми, чтобы знали точное время. А теперь действительно пора. Удачи, ребята!
Дима с Андрюшей двинулись к поляне. Дорога свернула влево. Тут, плотной стеною, разросся высокий кустарник. Решили пробираться через него. Хоть и медленнее, но можно остаться незамеченными.
Ветки хлестали по лицу, ветки, словно острые крючки, цеплялись за одежду, ветки хитро переплетались, заграждая путь. Ветки упорно не хотели, чтобы друзья уходили. Не пускали, в неизвестность, к опасности, возможно, к самой гибели. Но оставаться, тоже означало — погибнуть.
Вскоре цепкий кустарник немного поредел. Стали чаще появляться одинокие, угрюмые деревья. Наконец, лес разорвал плотные сплетения кустов, и товарищи вышли на утоптанную лесную тропинку. Стрельба не переставала и гремела повсюду. Звонкий баритон картечи сопровождал глухой бас пушек под многострунный аккомпанемент тысячи копыт. По лесу летал, извиваясь, разорванный в клочья серый дым, затрудняя дыхание и пощипывая глаза.
Осторожно пробираясь среди морщинистых дубов, стройных клёнов и выпуклых лип, друзья почувствовали близость тоннеля. Эта близость проявлялась в сильном тепловом излучении, как возле огромного костра, только появилась какая-то подсознательная уверенность, что это не огонь, а какая-то неведомая, высшая форма тепла.
Ребята пробирались дальше. Тепло усиливалось, но вместе с тем усиливалась и стрельба.
Наконец, за нервно подёргивающимся древесным занавесом, в грязных лучах солнца, показалась огромная поляна. Когда открылся последний ряд листьев, товарищи увидели грандиозное сражение.
И грянул бой, Полтавский бой!
………………………………….
Гром пушек, топот, ржанье, стон,
И смерть, и ад со всех сторон.
Пушкинские строки навязчиво закрутились в Димином мозгу.
В это самое мгновение между ребятами и полем Полтавской битвы, неизвестно откуда, появилось огромное невесомое увеличительное стекло, словно гигантский цифровой телевизор, так что стали отчётливо видны даже самые дальние уголки этого бескрайнего поля.