Тайная история драгоценных камней
Шрифт:
В музее я смотрела настоящее шоу, которое молодые женщины устроили для посетителей, демонстрируя, как правильно делать надрез, чтобы ввести в раковину затравку.
— Наверное, больно? — спросила я одну из них.
— Нет, — она подняла руки, чтобы показать, что все в порядке.
У меня не хватило духу сказать, что я вообще-то имела в виду устриц.
На первый взгляд, это место процветает, однако если копнуть поглубже, то выяснится, что дела в Японии идут плохо. Отчасти это связано с тем, что качество местного жемчуга значительно ухудшилось. Американский геммолог Ричард Вайз даже отказался включить японский жемчуг в свою книгу «Секреты торговли драгоценными камнями», причем, как он пишет, вовсе не потому, что жемчуг акоя изначально плохого качества, просто сама поточная линия устроена
Мне хотелось побольше узнать о причинах сокращения сроков, ведь при такой разнице в качестве это не имеет смысла. За пару дней до этого я, при поддержке музея на Жемчужном острове, отправила официальный запрос в штаб-квартиру компании Микимото с просьбой позволить мне посетить их фермы в заливе Аго. Именно там Микимото проводил многочисленные эксперименты, и можно сказать, что вся индустрия культивированного жемчуга зародилась именно там.
Хотя я отправила несколько писем еще до отъезда из Англии, но ответа не последовало. Теперь я оказалась в Тоба и получила-таки ответ. Отрицательный. Без каких бы то ни было объяснений. На мой вопрос куратор музея лишь виновато пожал плечами. А ведь я прихватила с собой приятеля из Осаки, готового выступить в качестве переводчика. У нас была машина, и, рассудив, что терять все равно нечего, мы дождливым вечером рванули без приглашения в залив Аго (это в часе езды на юг от Тоба), чтобы своими глазами увидеть ту территорию, которую Кокити Микимото избрал в качестве экспериментальной площадки, именно там рождались миллионы жемчужин.
Все здесь буквально изрезано бухтами и рифами.
Сто лет назад залив Аго оставался оазисом дикой природы, но слава родины прекрасных жемчужин акоя сослужила ему дурную службу. Современные отели понатыканы прямо на скалах и напоминают родимые пятна или жемчужины «барокко», а все поля превращены в площадки для гольфа или новые автострады.
Мы планировали остановиться в гостинице в традиционном стиле, которые здесь называются рёкан, на островке по ту сторону залива. Приехав в маленький 149 городок, кажется состоявший исключительно из ресторанов и ювелирных лавок, мы позвонили в отель. Через несколько минут из темноты появился пожилой мужчина на маленькой моторной лодке. Когда мы добрались до гостиницы, его жена приготовила нам ужин — жареную и сырую рыбу с рисом, и хозяева общались с нами вполне дружелюбно, пока мы не спросили о жемчужных фермах. Супруги разом поджали губы, покачали головами, и вид у них стал испуганный, а потом они твердо заявили, что им нечего нам поведать, и отвернулись с таким видом, будто и так сболтнули лишнее.
На следующее утро владелец гостиницы неохотно отвез нас обратно. Путь лежал мимо закрытых для нас жемчужных ферм. С лодки мы могли разглядеть только неровные линии черных буйков вдоль всего залива. Издали это выглядело как соревнования пловцов, когда все замерли в ожидании выстрела из стартового пистолета, но мы-то знали, что там все спокойно и под водой лишь сети, в которых в корзинах тысячи устриц ждут, когда кто-нибудь придет и прекратит пытку. На берегу лаяли собаки, время от времени над крышами клубился дым от печей, но никого не было видно. То ли не сезон, то ли тут вовсе ничего и не происходит.
Дело об отравленных жемчужинах
При свете дня городок тоже казался опустевшим. Большинство лавочек закрылись, мы не увидели ни одного иностранца и обнаружили всего человек пять японских туристов. На дворе месяц май, отнюдь не мертвый сезон. Мы пообедали в маленьком ресторанчике. Кроме нас там еще сидела только одна 150 пара, по-видимому друзья официанта. Я не смогла удержаться и заказала «суп удон с жемчужной ножкой». Так называемая «жемчужная ножка» — это самый твердый кусок мяса мидии, единственный пригодный в пищу. Китайцы считают «жемчужную ножку» афродизиаком, но на меня она никакого особого действия не оказала. «Ножки» оказались вкусными, чем-то напомнив мне белок вареного яйца, и были ярко-оранжевого цвета. В супе их плавало около десятка, и я все съела, правда, потом пожалела о собственной жадности, поскольку два часа спустя меня ужасно тошнило на обочине скоростного шоссе и еще два дня я отлеживалась на матрасе в маленькой гостинице бывшей столицы Нара с высокой температурой, сопровождавшейся бредом.
Но у моего отравления была и положительная сторона — я разгадала загадку. Скорее всего, причина, по которой иностранную журналистку отказывались пустить на жемчужные фермы и никто в Аго не хотел даже говорить о жемчуге, заключалась в том, что в самом заливе происходило нечто ужасное. С 1990-х годов все отходы здесь сливаются в море, причем не только промышленные, но и сточные воды из отелей, в которые съезжаются любители «девственной природы». Неудивительно, что японцы вытаскивают устриц через девять месяцев, в противном случае они рискуют потерять весь урожай, поскольку загрязненная вода убивает жемчужниц акоя так же, как отравила меня. То же самое происходит на пресноводном озере Бива в Центральной Японии, которое так долго было центром выращивания пресноводного жемчуга, что само слово «бива» стало обозначать данный вид жемчуга. Из-за постоянных загрязнений производительность ферм на озере Бива упала практически до нуля.
Микимото, столько лет возившийся с устрицами, видел, как легко они погибают, и знал, насколько это нежные создания. Как и жемчужины, которые не переносят парфюм, высокую температуру, табачный дым, одиночество и частые прикосновения, устрицы тоже требуют бережного обращения. Это поняли и шотландские ловцы жемчуга, нужно отдать им должное. Устрицы и мидии — своеобразный барометр, показывающий, как мы обращаемся с нашей планетой. Иногда мы с такой жадностью заставляем их производить красоту ради нашего удовольствия, что забываем о том, что и они заслуживают уважения.
Да и рынок, который сформировал Микимото, тоже должен находиться в состоянии хрупкого равновесия. Заслуга Жемчужного короля не только в том. что он создал культивированный жемчуг. Микимото также обеспечил постоянный приток потенциальных покупателей. Несмотря на все технические новшества, ему удалось сохранить тайну, которая окутывает жемчужины, словно это все те же потрясающие чудеса природы, столь любимые Юлием Цезарем, а не продукт массового производства.
Но так ли работают все остальные производители культивированного жемчуга? Что произошло бы, если бы алмазы и рубины внезапно подешевели настолько, что мы украшали бы ими мостовые, выкладывая мозаику, или повседневную одежду, если бы любая работающая женщина могла себе позволить их купить и при этом нельзя было бы отличить те, что произвела природа, от тех, что вырастили люди? Интересно, рухнул бы рынок этих драгоценных камней, как чуть было не рухнул рынок жемчуга? Или сила легенд удержала бы цены на плаву?
Это отнюдь не праздные вопросы, поскольку то, о чем я говорю, уже начинает происходить. И, как вы увидите из главы, посвященной алмазам, ювелиры по всему миру очень и очень напуганы.
Глава 4Опал
Да, книга моя по структуре отличается от общепринятых норм, однако я сделал это намеренно, дабы она соответствовала характеру опала, о котором в ней идет речь.
История Австралии почти всегда очень красочная, кроме того, она очень любопытная и странная; это самый главный сувенир, который может предложить страна, и все прочие сувениры отходят на второй и даже третий план. Собственно, история Австралии напоминает скорее и не историю вовсе, а выдумки, красивые небылицы, причем не избитые и в зубах навязшие, но совершенно новые, свежие.