Тайная история красок
Шрифт:
Через шесть часов мы прибыли на место и первым делом отправились побродить по торговой улочке. Мохаммед постучал в одну из закрытых дверей, и ему открыл молодой человек, который явно нас ждал. За спиной у хозяина маячила женщина в чадре, его жена. Ну и что, что Мохаммед один из старинных приятелей мужа, мусульманские законы суровы и действуют для всех. Хозяин дома Махсуд и его супруга Назанин были двоюродными братом и сестрой, как объяснила мне сама Назанин на безупречном английском. Их родные договорились о браке, когда они еще были детьми, и молодые унаследовали землю после смерти отца Махсуда. Мы сели в его «пежо» и поехали дальше. За окном мелькали высокие стены, напоминавшие кладбищенские, но Махсуд сказал,
Мы пили чай и ели гранаты. А я разговорилась с крестьянами, занятыми на сборе урожая. Мехри тридцать, она работает здесь по договору подряда уже лет пять или шесть, но хорошо разбирается в тонкостях дела, поскольку в ее родной деревне выращивание крокусов — основное занятие, и Мехри с детства помогала родителям в поле. Мехри и сама использует шафран в кулинарии, особенно когда готовит традиционное для этих мест и вполне демократичное блюдо — подобие рисового пудинга, куда добавляют розовую воду, миндаль и, разумеется, шафран. Его едят в каждом доме — и богатые, и бедные.
Я огляделась. Боже, я ведь так долго сюда стремилась. Вот они, фиолетовые поля и женщины в хиджабах, как на той фотографии, что показывал мне Ибрагим, вот только на заднем плане Махсуд с кем-то весело болтает по мобильному. В Испании, разумеется, я тоже видела смешение традиций и современности, но… И тут я вспомнила, как в Испании мне рассказали о способе борьбы с грызунами, поскольку мыши — одна из серьезнейших проблем, с которой сталкиваются производители шафрана. В Испании действуют по старинке и выкуривают мышей с помощью перца чили. Интересно, а как борются с грызунами здесь? Наверное, так же?
«Да ничего подобного, — улыбнулся Махсуд. — Мы теперь выкуриваем мышей с помощью выхлопных газов от мотоцикла, очень эффективно!»
Вечером мы поехали обратно в Машхад, и по дороге я наблюдала очень живописную сцену, которая теперь всегда будет ассоциироваться у меня с персидским шафраном, жаль только, нельзя было остановиться: солнце медленно скрывалось за холмами, три женщины в поле ярко-фиолетовых крокусов собирали цветы, а вдалеке два мальчика ехали на ослике в сторону деревни. Увы, из собранных в столь поздний час цветов не получится первосортный шафран, но местные жители не могли тратить время впустую и ждать до следующего восхода, ведь жизнь цветка крокуса так коротка.
Глава 7
Зеленый
Выдолбить цвет из луны, чтобы раскрасить горную речушку.
Зеленым быть ох как непросто.
Давным-давно существовал в Китае секретный цвет, настолько секретный, что, по легенде, лишь члены императорской семьи могли лицезреть его. Это цвет особого вида фарфора, и называется он «ми сэ», что в переводе означает «таинственный» (правда, в рамках европейской традиции это вовсе не фарфор, а керамика). Краску «ми сэ» изготавливали в IX–X веках, а потом многие столетия люди гадали, как же выглядел этот цвет и почему его хранили в такой тайне. Наверняка знали лишь одно — это оттенок зеленого, а об остальном могли лишь догадываться.
Периодически грабители, а иногда и иностранные археологи вскрывали гробницы и находили там зеленые сосуды, а через пару недель в какой-нибудь антикварной лавке за пределами Китая вдруг всплывала подобная керамика, причем утверждалось, что это и есть подлинный «ми сэ». А чуть позже более ответственные археологи при раскопках другой могилы обнаруживали очередной зеленый горшок, и он оказывался в витрине какого-нибудь музея с пояснением, что это, предположительно, «ми сэ». Но в 1987 году под развалинами рухнувшей пагоды обнаружили сокровищницу, где среди прочих артефактов нашелся и набор кухонной утвари, и вот тут-то ученые смогли с уверенностью заявить, что им в руки попали настоящие образцы легендарной керамики. Одиннадцать веков назад император принес их в дар, и с тех пор они были надежно спрятаны от посторонних глаз под замком, как и сейчас.
Услышав впервые об этом секретном фарфоре (по китайской традиции, это все-таки фарфор), я попыталась вообразить, на что он похож. Сначала я представила себе зеленоватый цвет морских волн на закате. Мне хотелось, чтобы слово «таинственный» означало что-то туманное, неуловимое, что-то ускользающее и еле видимое, как фигурки драконов на обычном китайском зеленом фарфоре. Потом, прочитав, что этот фарфор был темнее обычного, я стала представлять себе яркую яшму и блеск изумруда. Но когда я увидела расплывчатую фотографию этого самого «ми сэ», то была разочарована, поскольку на картинке оттенок казался грязно-оливковым и не выглядел чем-то особенным, неординарным.
Так родилась идея путешествия. Мне хотелось не просто увидеть воочию эту драгоценность в витрине, а разгадать совсем иную загадку — почему этот, как мне показалось, заурядный цвет завладел умами самых влиятельных и богатых китайцев эпохи Тан. В итоге мои поиски переросли в нечто большее. Я узнала, почему зеленый цвет так привлекал людей на протяжении долгих веков, изучила историю селадона (это разновидность китайского фарфора, названная, вероятно, в честь героя пасторального французского романа, пастушка Селадона, предпочитавшего одежду серо-зеленоватого оттенка) и обнаружила массу других зеленых красителей, секреты которых были утеряны. Но обо всем по порядку.
Храм Фамэнь расположен в двух часах езды от города Сиань, бывшего столицей Поднебесной более тысячи лет. В VIII и IX веках, на пике расцвета города, здесь жило около двух миллионов человек, а назывался он тогда Чанъань, что в переводе означает «Вечное спокойствие». Каждое утро от укрепленных стен города отправлялись на запад караваны, груженные шелками, специями, керамикой, винами и другими предметами гордости Срединного государства. До Фамэня, по тогдашним меркам, было три-четыре дня пути, здесь караван останавливался передохнуть, и многие купцы, считавшие, что подношение Будде поможет в пути, отправлялись помолиться.
Некогда это место являлось центром буддизма в Китае. Храм возвели около восемнадцати веков назад, и сразу стало ясно, что он отныне будет привлекать толпы суеверных торговцев, которым предстояла тяжелая дорога. К началу правления династии Тан храм разросся в целый комплекс с дюжиной построек и сотней монахов, но, что еще важнее, здесь хранилась священная для буддистов реликвия — фаланга пальца Будды. Невероятное везение, учитывая, что тело Будды, если верить историческим запискам, сожгли. Якобы кто-то из монахов поднял мощи из пепла, по крайней мере, так гласила легенда, получившая распространение в VII веке. Ицзун, восьмой император династии Тан, захотел увидеть реликвию. Он отправился в Фамэнь и даже одолжил у монахов палец и целый год возил его с собой по стране, правда, это не спасло императора от смерти. Когда в 874 году двенадцатилетний наследник императора вернул драгоценность на место, монахи уже заподозрили, что мощи не спасут от скорой кончины и династию Тан. Юный император все же попытался умилостивить судьбу и даровал храму сокровища, в том числе и тот самый фарфор «ми сэ».