Тайная история мира
Шрифт:
Это был новый голос в литературе.
Литература эпохи Возрождения освещена звездами и планетами. Великие писатели итальянского Ренессанса активно и разумно черпали эту энергию, используя свое воображение. Так же, как и Элен Уэдделл, Фрэнсис Йейтс не была посвященной — по крайней мере, она не оставила на это никаких намеков в своих трудах. Однако благодаря ее методичным исследованиям и блестящим аналитическим способностям — а также усилиям ученых Варбургского института, последовавших по ее стопам, — мы теперь имеем достаточно полное представление об эзотерических открытиях эпохи Возрождения и о путях их влияния на литературу и искусство. Переводчик герметических текстов Марсилио Фичино писал о создании художественных образов в эзотерических терминах: «Наш дух, используя
В предыдущей главе мы говорили о том, что Средневековье было великой эпохой магии. Тогда эзотерические мыслители и оккультисты начали строить умственные образы, в которые могли воплощаться боги и духи. Точно так же некогда поступали строители храмов и мистериальных центров Древнего мира, создававшие различные объекты, такие как статуи, чтобы бесплотные существа могли использовать их в качестве тел. В Италии эпохи Возрождения художники, обладавшие эзотерическими знаниями, стали воссоздавать магические образы при помощи красок и камня.
В эпоху Средневековья распространение сборников магических формул проходило исключительно на подпольном, субкультурном уровне. Теперь же в значительно более доступной герметической литературе Возрождения можно было без труда найти инструкции по изготовлению талисманов, предназначенных для привлечения сил из духовных миров, чем активно пользовались художники того времени. Герметическая литература объясняла, что оккультное воздействие талисманов можно сделать более эффективным, если при их изготовлении использовать металлы, соответствующие тем духам, к которым они Должны взывать, — например, золото для бога солнца или серебро для бога луны. Было заново открыто, какие цвета, формы, иероглифы и другие символы сопутствуют определенным бесплотным существам.
Критики и искусствоведы говорят о предрасположенности Сандро Боттичелли к полутонам и светлым, прозрачным краскам, отчего персонажи на его картинах кажутся легкими и воздушными, словно они прибыли из другого мира и еще не полностью материализовались. Влияние Фичино мы можем увидеть на одной из картин Боттичелли, известной под названием «Весна». На ней изображен процесс создания материи в контексте последовательных эманаций планетарных сфер из космического разума. Было отмечено, что сама картина обладает удивительным свойством жить и дышать в умах людей, которым довелось ее увидеть.
Художники-неоплатоники эпохи Возрождения верили, что они открывают заново древние секреты. Вслед за Платоном они считали, что всякое обучение в действительности представляет собой процесс воспоминания. Наши умы являются продолжением великого космического разума в материальном мире. Все события и мысли, имевшие место в истории, хранятся в банках памяти космического разума — или, точнее, пребывают в вечности.
Если Платон прав, эта книга уже находится внутри нас!
С наступлением эпохи Высокого Возрождения мы подходим к идее существования в истории выдающихся гениев — не просто Боттичелли, а фигур масштаба Леонардо да Винчи, Рафаэля и Микеланджело. Гении отличаются от всех остальных масштабом и ясностью восприятия, и, возможно, не случайно, что расцвет их деятельности произошел в Италии, где существовали традиции экстатических видений Иоахима Флорского и святого Франциска.
Как и святые, великие художники порой являются рупорами высших духовных существ. Согласно эзотерической традиции, прямым вдохновителем живописца Рафаэля был архангел Рафаил. Рука, писавшие шедевры, направлялась свыше.
Но существует еще одно более странное и таинственное предание, согласно которому личность, известная как Рафаэль, это перевоплощенный Иоанн Креститель. По мнению Штайнера, это объясняет, почему среди основных работ Рафаэля нет картин, где были бы отражены события, имевшие место после смерти Иоанна Крестителя. На его великом шедевре Мадонна с младенцем изображена с такой необычайной убедительностью, словно он писал ее по памяти.
Во времена Леонардо в Италии жило множество магов. Они часто были членами закрытого братства, где прогресс в искусстве шел рука об руку с духовным прогрессом. Например, математик и герметик Пачиоли был первым, кто открыто написал о тайной формуле, стоящей за венерианским пятиугольником; именно он обучал Леонардо «божественной пропорции».
Еще одним магом, который, как известно, оказал влияние на Леонардо (потому что Леонардо принадлежали некоторые его книги, и он сам упоминал о нем в собственных дневниках), был ученый и архитектор Леон Баггиста Альберти, представитель старшего поколения. Среди его работ дворец Ручелли во Флоренции — одно из самых первых классических зданий итальянского Возрождения — и фасад церкви Санта-Мария Новелла, также во Флоренции. Кроме того, он является автором одной из самых странных книг, когда-либо написанных на итальянском языке: Hypnerotomachia Poliphili. В этой книге рассказывается прогосюрреалистическая история некого Полифила, а ее развернутое название в приблизительном переводе означает «Любитель многих вещей, борющийся за любовь во сне».
В тот день, когда главный герой должен отправиться в некое путешествие, он просыпается в своем доме, но тут же снова погружается в сон. Он преследует свою возлюбленную по странной местности, населенной драконами и прочими монстрами, проходит через заколдованный лабиринт, который перебрасывает его в удивительные здания, представляющие собой наполовину каменное строение, наполовину живой организм. Так, например, интерьер одного храма похож на человеческие внутренности. Альберти был одержим природой, и природные формы вставлены в его произведение самым необычным способом. Например, если посмотреть на два варианта «Мадонны в гроте», можно подметить в них ту же самую одержимость, что служит ясным свидетельством влияния Альберти на Леонардо.
История разворачивается, следуя логике сна. На одном уровне Hypnerotomachia представляет собой архитектурный манифест. Альберти заявляет, что новая архитектура Ренессанса, в создании которой он сыграл ведущую роль, должна основываться на логике сна. Вместо того чтобы рабски следовать прецедентам, архитекторам необходимо творить в новом, свободном состоянии разума, где ничто не запрещено и где им необходимо вдохновляться комбинациями форм, которые может предложить измененное состояние осознания. Таким образом, можно сказать, что Альберти рекомендовал ставить над собой некий контролируемый мыслительный эксперимент, чтобы облегчить себе доступ к новому мышлению — причем не только в архитектуре.
Иллюзия из Hypnerotomachia. Здесь мы можем уловить отголосок перехода от растительной жизни к животной, который описывает тайная история
В конце истории становится ясно, что в ней также идет речь о перенаправлении сексуальной энергии, когда главный герой в конце концов соединяется со своей возлюбленной в Храме Венеры после целого ряда мистических ритуалов. Жрецы просят его возлюбленную размешать содержимое большого сосуда горящим факелом. Это действие вводит Полифила в состояние транса. После этого воспламеняется емкость в форме раковины, наполненная спермацетом, мускусом, камфарным и миндальным маслом и прочими компонентами, в жертву приносят голубей, и нимфы начинают танцевать вокруг алтаря. Когда его прекрасную даму просят потереть землю около алтаря, все здание сотрясается, словно от землетрясения, и на вершине алтаря вспыхивает дерево. Полифил и его возлюбленная пробуют фрукт с этого дерева. Затем они переходят на еще более высокий уровень состояния осознания. Жрица-адепт направляет вулканическую энергию либидо по новому каналу, в результате чего все воспрещающие правила поведения, морали, творчества и даже законов природы переворачиваются вверх дном.