Тайная победа
Шрифт:
– Почему?
– Почему? – переспросила Джессика, не веря тому, что прочитала по его губам. Саймон, похоже, не понимал, что делал с ней, какую боль причинял своим неразумным поведением. – С тех пор как я тебя встретила, ты перевернул мою жизнь с ног на голову.
– Это каким же образом?
Саймон направился к двери и закрыл ее. Сердце в груди Джессики подпрыгнуло.
– Зачем ты это сделал?
Он подошел к ней и встал так, чтобы ей было удобно читать каждое слово.
– Потому что ты кричишь, как фурия, дорогая. А я не хочу, чтобы наш разговор
Джессика тут же закрыла рот и топнула босой ногой по полу. Да как он смеет!
– Вряд ли я кричу, как фурия, дорогой, – с иронией произнесла она, – но даже если так, то ты это заслужил.
Саймон оперся плечом о столб, поддерживающий балдахин кровати. Муж выглядел так спокойно и расслабленно, что ей захотелось схватить его за плечи и потрясти.
– Может, ты объяснишь, чем я заслужил твои упреки?
– Всем, что ты делал сегодня днем.
– Например?
– Сначала ты заставил меня поехать в парк.
– Я думал, тебе наша прогулка понравится.
Джессика удивленно глянула на него, но продолжила:
– Потом ты сознательно пошел на риск и остановился, чтобы поговорить со своим другом, маркизом Челтнемом.
– И, как мне показалось, наша встреча прошла отлично.
– Но ты не был уверен в этом, когда остановился.
– Разве?
Джессика со злостью смотрела на его самодовольное лицо. Саймон, похоже, никогда не сомневается в себе.
– Затем ты использовал меня, чтобы получить приглашение на бал, хотя и знал, что я не могу туда поехать.
– Ничего такого я не знал.
– Я не готова так рисковать. Ты не можешь заставить меня.
– С тобой все будет в порядке. Я ни на секунду не оставлю тебя.
Джессика сжала руки в кулаки и шагнула к Саймону.
– Значит, ты обещаешь всегда быть рядом? – Она горько усмехнулась. – Это будет интересно. Без сомнения, граф Милбанк придет в восторг, танцуя сразу с двумя партнерами.
Саймон так широко улыбнулся, что Джессике захотелось стереть следы веселья с его лица.
– Что ж, пожалуй, я разрешу тебе танцевать с графом без меня.
– Нет!
– Не бойся, Джесс. Бедняга Милбанк очень полный и страдает одышкой. Все его силы уйдут на танец, и он не будет с тобой говорить.
Джессика сжала зубы.
– Мне все равно. Я не могу с ним танцевать.
– Можешь. И будешь. Даже если граф заговорит, ты не пропустишь ни одного слова. Он все время будет стоять к тебе лицом.
– Но…
– Все будет хорошо.
– Нет! – воскликнула Джессика. – Не будет!
– Почему?
– Я не умею танцевать.
Судя по лицу Саймона, это признание шокировало его. Джессике давно не было так стыдно. Она чувствовала себя униженной, неполноценной. C трудом взяв себя в руки, Джессика посмотрела на Саймона, вкладывая в этот взгляд всю злость, которую он в ней пробуждал.
– В отличие от остальных девиц меня по понятной причине не учили разливать чай и вести светские беседы, – сказала она. – И танцевать тоже.
Джессика больше не могла смотреть на Саймона. Она повернулась к нему спиной и схватилась за угол нового гардероба, который Саймон купил ей для бальных нарядов. Которых у нее не было.
– Ты взял в жены не воспитанную леди, которая знает, как задавать балы и приемы, развлекая общество, а инвалидку, которая всю юность с утра до ночи смотрела на губы людям, пытаясь понять, что они говорят. Несчастную серую мышь, которая до семнадцати лет вообще не вела ни одной более-менее умной беседы. Девушку с пороком, которой…
Саймон схватил ее сзади за плечи и развернул к себе.
– Перестань. Я не позволю тебе так говорить!
Джессика замерла и, не моргая, уставилась на мужа. Похоже, ее признание разозлило Саймона.
– Пожалуйста, оставь меня в покое. Я не хочу, чтобы ты трогал меня.
Саймон опять был рядом, и Джессика почувствовала, как на нее вдруг накатилась усталость. Предательское тело заныло, желая, чтобы Саймон обнял ее, пожалел, но она запретила себе даже думать об этом. С тех пор как ей исполнилось пятнадцать, Джессика рассчитывала только на свои силы. Вот и теперь она не позволит предательской плоти искать поддержки у мужа.
Да, Саймон женился на ней и пообещал защищать, но она не настолько глупа, чтобы мечтать о теплых чувствах и настоящей семье. Когда в обществе узнают о ее глухоте, муж быстро повернется к ней спиной. И она опять останется в одиночестве.
Джессика проглотила комок в горле и сказала:
– Пожалуйста, уходи. Я устала.
Саймон ослабил хватку, но не снял рук с ее плеч. Когда он начал медленно, нежно гладить их, у Джессики задрожали колени, и она закрыла глаза, молясь, чтобы Саймон оставил ее в покое.
Саймон привлек ее ближе к себе. Джессика не смела посмотреть ему в глаза. Она не хотела читать на его губах неискренние извинения.
Муж опустил руки и сжал ее ладони. От этого прикосновения по всему телу разлилась волна тепла, согревая Джессику, наполняя блаженством. Саймон сплел пальцы правой руки с ее пальцами, а потом одним опытным движением положил левую руку Джессики к себе на плечо, а ее саму обнял за талию и приблизил к себе.
– Что ты делаешь? – воскликнула она.
Теперь от Саймона ее отделяли тонкий муслин ночной рубашки и свободный пеньюар. Сквозь материю Джессика чувствовала жар тела Саймона, и от этого ее кожа стала невероятно чувствительной. Он крепко обнимал ее за спину, и ей казалось, что между его большой твердой рукой и ее телом ничего нет. Джессика едва могла дышать.
– Не надо, Саймон. – Она попыталась высвободиться. – Мне никто не поможет. Я не слышу музыку.
– Тебе и не нужно ее слышать.
– Без этого не получится танец. Одно дело – научиться читать по губам, и совсем другое – танцевать, когда не чувствуешь ритма. – Джессика уперлась обеими руками в грудь Саймона, стараясь отодвинуться. Но муж явно не желал ее отпускать. – Потому я не знаю ни одного танца, – добавила она глухим голосом.
От волнения сердце Джессики бешено билось в груди. В висках пульсировала кровь. Саймон не мог требовать от нее невозможного.