Тайная жизнь Лизы

Манби Крис

– Черт! – воскликнула Мэри. – Я хотела только сливочный кекс, а теперь они точно кончились. Какой кошмар. Я умру с голоду… – Мэри не упускала случая все преувеличить, и теперь она была похожа на жертву кораблекрушения, обнаружившую, что последний червивый кусок сухаря упал за борт. – Ну и что же там осталось? – добавила она чуть более спокойно.

Билл принюхался к идущим из кухни запахам, словно волк, чующий добычу.

– М-м-м. Думаю, на первое нас ждет суп из сельдерея, на второе аппетитная запеканка из сельдерея с гарниром из отварного сельдерея. И на десерт пюре из сельдерея с кремом.

На лице Брайана

появилось легкое отвращение.

– А почему так много сельдерея? – спросил он.

Это была еще одна местная шутка. Повар колледжа просто помешался на сельдерее. То ли поэтому, то ли вследствие крайне низкой закупочной цены, но он добавлял сельдерей практически во все, вплоть до фруктового мороженого – по слухам. Мэри не возражала, поскольку твердо верила в то, что сельдерей сжигает больше калорий, чем содержит. Меня лично от него тошнило. Кроме того, слыханное ли дело, чтобы вареный сельдерей заменял все другие овощи, вроде картошки или моркови? Откуда там быть витаминам, если он варится четыре дня подряд? Именно эти вопросы задавала моя мама каждый раз, навещая меня.

Тем временем Мэри прочитала меню, приколотое кнопками к дверям столовой.

– На самом деле сегодня в меню яйцо под майонезом и салат спагетти болоньезе, а на десерт взбитые сливки. Отлично, – фыркнула она. – Ничего из этого мне нельзя. От яиц у меня сыпь, а в спагетти болоньезе кладут помидоры.

– Только не в этом колледже, – напомнил ей Билл.

– А я бы попробовал, – смело заявил Брайан.

Но вместо этого его быстро познакомили с прелестями шашлычного фургона, который каждый вечер стоял у ворот колледжа. В первый год я считала шашлычника нашим спасителем, ведь он оберегал меня от голода. Но когда он трижды поднял цены за один семестр, значительно опередив инфляцию, я задумалась, а может, наш повар в доле с шашлычником и нарочно готовит так плохо?

– Это не свинина? – спросил Брайан, получив холодную питу с подозрительными волокнами мяса и стручками маринованного перца, который по воскресеньям продается в Оксфорде на каждом углу.

– Сомневаюсь, что это мясо вообще подходит под какое-либо определение, – сказала Мэри. Она считала себя вегетарианкой, но для шашлыка делала исключение. Брайан осторожно куснул коричневую массу и тут же выплюнул.

– Что это? – спросил он нас.

– Добро пожаловать в Оксфорд, – сказала Мэри.

Обряд инициации завершился.

Вскоре Брайан стал непременной деталью нашей студенческой жизни. Он несколько вырос в глазах Мэри, сказав, что те откормленные поп-корном ребята, которых мы увидели с ним в первый раз и тут же возненавидели, просто летели с ним в одном самолете, а не были его друзьями. Он не играл в бейсбол и в баскетбол и не жил весь год в ожидании Суперкубка. Хотя он всегда завязывал шнурки и не носил, как мы, раздолбанные рабочие ботинки, оказалось, что вкус у него не такой уж дурной, если не считать одежды, в которой он ходил на занятия (ее целиком закупила его мама, поскольку у него были заботы поважнее; и Мэри сказала, что она это уважает).

К тому же у него оказалось несколько альбомов замогильной готической музыки, которых не было в Великобритании, и Мэри тут же их взяла послушать и три семестра подряд не соглашалась вернуть. Прослушав несколько вечеров «Led Zeppelin» и рассказы о том, как его родители вместе с родителями Билла (по

утверждению последнего) ездили на рок-фестиваль в Вудсток, он подружился с Биллом.

Но Брайану не нужно было слушать правильную музыку и носить правильную одежду, чтобы произвести впечатление на меня. Я просто обожала его чувство юмора. Он был таким… таким, на самом деле, английским. Немного саркастичный, с легким налетом чернухи. Мне нравились его безумные рассказы о детстве в Нью-Йорке. До Брайана совершенно не хотелось съездить в Америку. Диснейленд, избыточный вес, и все такое. Но, послушав его рассказы, я очень быстро поняла, что есть так много других вещей, о которых я никогда не узнаю, если не съезжу на тот берег. Я хохотала над тем, как таксисты Ну Йойка заказывают кофэ. Я затаив дыхание слушала его рассказы о том, как он подрабатывал официантом в манхэттенском «Пицца Хат», куда часто заходили мафиози.

А после того как он рассказал про собственную бабушку, которая водила к стоматологу абрикосового карликового пуделя по кличке Спенсер Трэси Второй ставить пломбу на верхний клык, а я при этом не могла оторваться от его карих глаз, – я поняла, что влюбилась.

Глава вторая

На самом деле меня поразило громом через месяц после первой встречи.

Мы с Биллом, Брайаном и Мэри сидели в комнате отдыха первокурсников и пили кофейную бурду, на которую с нас раз в семестр собирали по три фунта. В одиннадцать утра в комнате отдыха всегда было полно народу, который хотел за свои деньги получить что-нибудь такое, чтоб потом не стошнило.

– Завтра в «Сент-Эдмунд Холле» «Антоний и Клеопатра», – вдруг сказал Брайан. Мы часто жаловались на скудость культурных мероприятий (не признаваясь, что особенно их и не ищем). – Как думаешь, это хорошо? – спросил он.

Мэри фыркнула в чашку.

– Ты у Лизы спроси, – ответила она.

– А ты что – смотрела? – спросил Брайан.

Я густо покраснела и уткнулась в свой кофе. Ну почему Мэри такая?

– Вообще-то я действительно там буду, – призналась я. – Но, к сожалению, не могу сказать, хорошо это или плохо. – И быстро добавила: – То есть вряд ли представится возможность – я сама буду на сцене.

– Вот здорово, Лиза! – с жаром воскликнул Брайан. – Что ж ты не говорила? – Он повернулся к Биллу и Мэри. – Вот это да! Наша Лиза – артистка. Теперь-то мы уж точно должны пойти.

– Ну-ну, – покачала головой Мэри.

– Она не разрешает смотреть на свою игру, – пояснил Билли и, прежде чем я что-то успела пикнуть в свое оправдание, добавил: – Говорит, что она от этого начинает стесняться и путать слова.

Все точно. Я начинала путаться в словах, если среди зрителей был кто-то из знакомых.

– Лиза, я понятия не имел, что ты играешь! – удивленно воскликнул Брайан. – А еще жалуешься на недостаток культурной жизни! А теперь выясняется, что ты тайком играешь Шекспира!

Я пожала плечами.

– И какую роль? – спросил он.

– По-моему, кого-то из копьеносцев, – несколько свысока заявила Мэри.

– Вообще-то я играю Клеопатру, – поправила я.

– Ого! – Брайан всплеснул руками. – Это же главная роль. Погоди-ка, ведь это самая важная роль в пьесе. Ты играешь главную героиню и ничего нам об этом не сказала!