Тайная жизнь моего мужа
Шрифт:
Игнат ничего не ответил, изобразил лицом какую-то сложную гримасу.
– Я бы хотела походить на нее в ее возрасте, – добавила Алиса. – Все пожилые женщины такими бы были, как она. Бодрыми, энергичными, стремящимися к красоте.
Игнат ничего не ответил.
– Ты не согласен? – удивилась Алиса. – Почему? Слушай, ну правда, Лариса Игоревна – это просто огонь, ее все обожают. Вот как так, ее все любят, кроме тебя, ее родного сына! Нет, это не мое дело, но тоже давно хотела спросить… Игнат! Скажи же что-нибудь! – нетерпеливо воскликнула она.
– У меня
– Но почему?
– Да потому что… – Он не договорил, махнул рукой. – Ты правда хочешь это знать? Хорошо, я тебе скажу… Моя маменька никогда не любила меня. Она всегда мечтала о девочке, была уверена в том, что у нее будет дочь. С чего она взяла, что у нее должна родиться дочь – я без понятия. Моя маменька если уж в чем уверена, то это железно. А тут я. Мальчик. Она страшно обиделась на меня. Как я посмел… Все свое детство и юность я провел по интернатам. Даже на каникулы маменька не хотела меня забирать домой.
– Послушай, но тогда было тяжелое время, все работали…
– Да, страшно тяжелый труд – работа администратором в тогдашнем Доме культуры! – засмеялся Игнат. – Надорваться прям можно. Потом мать вышла замуж за отца Романа. Ей вообще стало не до меня. Но, к счастью, я уже вырос и уехал в Москву, поступил в медицинский. Маменька, кстати, ни разу не позвонила мне первой. Она не звала меня домой, она вообще мной не интересовалась. И я на нее не в обиде, я… я сейчас просто отвечаю на твой вопрос. Если бы ты в меня не вцепилась, как клещами – расскажи да расскажи, я бы и словом не обмолвился… Мне на мою маменьку – нет, не наплевать, но у меня к ней совершенно отстраненное, спокойное отношение. Я не предъявляю к ней никаких претензий, никому на нее не жалуюсь. Не жалуюсь просто потому, что мне не на что жаловаться. Маменьке семьдесят лет, а я взрослый дядька, с чего мне вдруг ныть? Поздно предъявлять матери претензии!
«Ну вот, я сама себе противоречу, – с досадой подумала Алиса. – Только что решила, что ничего не хочу знать про этих людей вокруг, и тут же сорвалась. Но мне страшно, как же мне страшно…»
– Это хорошо, что ты не сердишься на свою маму, – прошептала Алиса. – Интернат – это ведь не самое неприятное, да? Многие так жили.
– Конечно, – усмехнулся Игнат. – Многие дети жили в интернате, потому что родным матерям не было до них дела. Причем, что интересно, маменька неистово обожала и до сих пор обожает Ромусика, нашего гуру. Ты замечала, что Ромочку, твоего супруга, она любит больше меня?
– Да… Это так. Наверное, ей просто интересно его учение, его теория… – неловко пробормотала Алиса.
– Наверное, – опять усмехнулся Игнат. – После смерти своего второго мужа, отца Ромусика, она могла получить наследство, половину от него, вернее… Но она отказалась от наследства – в пользу Ромусика. Ромусик же тогда свой замок вовсю строил, ему нужнее…
– И что такого, твоя мама имела полное право распоряжаться тем наследством по своему усмотрению! – укорила Игната Алиса.
– Конечно. Ты абсолютно права. Только маменька заодно отдала тогда Ромусику
– Да? – удивилась Алиса. Смутилась. Но тут же испытала приступ недоверия: – Погоди, да не может такого быть… Ты что, хочешь сказать, что у тебя не было никакой доли в имуществе, нигде, ни в чем…
– Никакой. Нигде и ни в чем. Всем распоряжалась маменька, – перебил Игнат. – Она после смерти моего родного отца умудрилась все оформить на себя, в те времена это было еще возможно. Да и я оплошал, согласен, сначала по малолетству своему и незнанию жизни, затем по пофигизму своему – этими вопросами тоже не интересовался… так что, Ромусику отошли деньги за квартиру моего покойного отца, и за дачу, и за машину, и какие-то ценные бумаги…
– Ты врешь, – вдруг вырвалось у Алисы. – Не может такого быть, чтобы твоя мама отдала все твое наследство Роману.
– Почему нет… Маман в восторге от учения Ромусика, она в него свято верит. Самой ей надо очень немного, для нее главное – покрасоваться на публике. Она завсегдатай на общественных мероприятиях, у нее и хор, и танцы, и какие-то собрания, и прочее… Ее всем приводят в пример. Она образец той самой бодрой старости, к которой должны стремиться все женщины элегантного возраста, как ты сама только что заметила.
– Это понятно, но я все равно не верю, что она могла все наследство отдать на сторону, – возмутилась Алиса. – А жить тогда на что?
– Так у нее пенсия есть, и очень даже неплохая. Довольно много льгот, с учетом того, кем был мой отец. Ну, и ко всему прочему, есть я. Который оплачивает «коммуналку», покупки и прочее.
– Не верю, не верю, не верю…
– Алиса, а ты что, не слышала, как люди отдают разным гуру все свое, нажитое?
– Это не про Романа, он так не делает, он живет за счет своих книг…
– Но не погнушался взять у моей матери то, что должно было по праву принадлежать мне. Ну, ладно, она ему свое отдала, ее воля, но зачем, заодно – и мое-то?!
– Да не верю я тебе! – окончательно рассердилась Алиса. – Роман бы просто не взял у Ларисы Игоревны ничего лишнего…
– Ты его не знаешь, – покачал головой Игнат.
– Я с ним семнадцать лет живу!
– Вот именно. Ты семнадцать лет под его крылом, в полном неведении, и ты настолько далека от обычной, реальной жизни… Да ты как из бункера не вылезаешь!
– Я же не взаперти существую, я хожу везде, и мне никто ничего не запрещает…
– Тебя продали ему. Продали глупой, несовершеннолетней девчонкой, и он тебе сразу запудрил мозги, он превратил тебя в зомби…
– Меня – продали?! Да я сама согласилась стать его женой, я в него влюбилась…
– Ага, в свои семнадцать лет ты была абсолютно адекватной и знающей жизнь!
– Я знала главное, то, что Роман меня любит и он очень серьезно настроен… Да, у нас с ним разница в возрасте, и значительная, и что теперь? Он дал мне счастье, он окружил меня заботой, он считает меня Прекрасной Дамой!