Тайная жизнь писателей
Шрифт:
– Как насчет чтения?
– Разве что детективы иногда, книги по истории живописи и по астрономии. Перечитываю кое-какую классику. Но все это неважно.
– Почему?
– Потому что планета стала пеклом, обширные части мира объяты пламенем, истекают кровью, люди голосуют за опасных психопатов и тупят в социальных сетях. Всюду все трещит по швам, вот я и…
– Не вижу логики.
– Вот я и думаю, что есть вещи поважнее, чем пытаться выяснить, почему двадцать лет назад некто Натан Фаулз бросил писать.
– Читатели продолжают вас читать.
– Чего вы от меня хотите? Я не могу им помешать. И потом, как вам отлично известно, успех зиждется на недоразумении. Это сказал, кажется, Дюра. Или Мальро? Больше тридцати тысяч проданных экземпляров – уже недоразумение…
– Читатели вам пишут?
– Похоже на то. Я слышу от агента, что на мое имя приходит много почты.
– Вы
– Вы шутите?
– Почему?
– Потому что мне это неинтересно. Как читателю мне ни разу не приходило в голову написать автору понравившейся мне книги. Скажите честно, вы представляете, что стали бы писать Джеймсу Джойсу, потому что вам нравятся «Поминки по Финнегану»?
– Нет. Во-первых, я не смогла прочесть оттуда больше десяти страниц, а во-вторых, Джеймс Джойс умер за сорок лет до моего рождения.
Фаулз покачал головой.
– Ну вот что. Спасибо, что вернули мне собаку, но теперь вам лучше уйти.
– Я тоже так думаю.
Он вышел вместе с ней и проводил ее до машины. Она попрощалась с собакой, но не с Фаулзом.
Он смотрел, как она отъезжает, загипнотизированный изяществом ее движений, но при этом испытывая облегчение, что избавился от нее. Прежде чем она нажала на педаль газа, он все-таки воспользовался тем, что она еще не подняла стекло. Ему нужно было унять тревожный звоночек у себя в голове.
– Вы сказали, что мы уже встречались, только давно. Где это было?
Ее зеленые глаза впились в его.
– В Париже, весной 1998 года. Мне было четырнадцать лет. У вас была встреча в Доме подростка. Вы даже подарили мне «Лорелею Стрендж», оригинальную английскую версию.
Фаулз никак не отреагировал: либо ничего такого не помнил, либо это было слишком далекое воспоминание.
– Я прочла «Лорелею Стрендж», – сообщила Матильда. – Книга очень мне помогла. У меня не создалось впечатления, что она переоценена. И даже мысли не возникло ни о каком недоразумении.
Тулон, 8 октября, 2018
Раздел «Регламентация морского судоходства»
РАСПОРЯЖЕНИЕ ПРЕФЕКТА № 287/2018
об учреждении зоны временного запрета судоходства и прочей деятельности на море в акватории о. Бомон (Вар)
Эскадренный вице-адмирал Эдуард Лефебюр, морской префект Средиземноморья
Исходя из статей 131–13–1 и раздела 610–5 Уголовного кодекса, статей Транспортного кодекса L5242 и L5242–2, Постановления № 2007–1167 от 2 августа 2007 г. о правах на управление и на обучение управлению спортивными моторными плавательными судами, Постановления № 2004–112 от 6 февраля 2004 г. об организации государственной деятельности на море, учитывая: открытие уголовного дела по факту обнаружения тела на о. Бомон, Тристана-бич, необходимость проведения правоохранительными органами расследования на острове, необходимость обеспечения сохранности вещественных доказательств и установления истины
ПРИКАЗЫВАЮ:
П. 1: Запретить в морской зоне департамента Вар любое мореплавание в радиусе 500 м вокруг о. Бомон, включая перевозку людей на остров и с него, с момента опубликования настоящего Распоряжения.
П. 2: Положения настоящего Распоряжения не распространяются на морские суда, исполняющие общественные функции.
П. 3: Любое нарушение настоящего Распоряжения, равно как решений, принимаемых для его осуществления, карается штрафами и административными санкциями согласно статьям L5242–1 и L5242–6–1 Транспортного кодекса и статье R610–5 Уголовного кодекса.
П. 4: Директор департамента территорий и акватории Вара и сотрудники, отвечающие за навигацию, обязаны в рамках своей компетенции осуществлять настоящее Распоряжение, публикуемое в Бюллетене административных актов морской префектуры Средиземноморья.
4
Взять интервью у писателя
1) Интервьюер задает вопросы, интересные ему, но не вам.
2) Из ваших ответов он отбирает только те, которые ему подходят.
3) Он излагает их по-своему, исходя из собственного способа мышления.
9 октября 2018 г., вторник
Поселившись на Бомоне, я завел привычку просыпаться на заре. Быстренько приняв душ, я бежал к Одиберу, завтракавшему на деревенской площади, на террасе «Форт-де-Кафе» или «Флер-дю-Мальт». Мой патрон обладал изменчивым нравом: то бывал молчалив и замкнут, то вдруг становился словоохотлив, даже болтлив. Мне он, кажется, симпатизировал. Во всяком случае, его симпатии хватало, чтобы каждое утро приглашать меня к себе за столик и угощать чаем и тостами с инжирным вареньем. Этот экопродукт, «приготовленный в деревенском котелке» – «Варенье матушки Франсуазы», которое сбывали туристам по цене черной икры, – был одним из главных сокровищ острова.
– Доброе утро, мсье Одибер.
Патрон оторвал глаза от газеты и поприветствовал меня озабоченным ворчанием. Со вчерашнего дня островитяне лишились покоя. Голый женский труп, прибитый к старейшему на острове эвкалипту, – от такой новости подпрыгнет даже паралитик. К утру я уже знал, что это дерево, прозванное Бессмертным, с давних пор служило на острове символом единения. Подобная мизансцена не могла быть случайностью, загадку усугубляли ужасные обстоятельства смерти несчастной женщины. Тревогу жителей усугубило решение морского префекта о блокаде острова с целью создания условий для расследования. Челнок-паром встал на прикол в порту Сен-Жюльен-ле-Роз, береговая охрана получила приказ патрулировать прибрежные воды и арестовывать все частные плавсредства, плывущие на остров или с острова. Иными словами, покинуть остров, как и прибыть на него, стало невозможно. Эта навязанная Большой землей строгость страшно разозлила бомонцев, желавших оставаться хозяевами своей судьбы.
– Это преступление – ужасный удар по острову! – гневно заявил Одибер, складывая свой номер «Вар-Матен».
Газета была вечерняя, доставленная последним паромом. Садясь, я скользнул взглядом по первой странице и увидел шапку: «Черный остров». Невеселая перекличка с Эрже! [4]
– Посмотрим, к чему придет следствие.
– К чему тут приходить? – повысил голос книготорговец. – Женщину замучили до смерти и пригвоздили к Бессмертному. Ясно, что по острову разгуливает опасный безумец!
4
«Черный остров» – название 7-го альбома комиксов (1937 г.) о приключениях Тинтина знаменитого бельгийского художника Ж. П. Реми, известного под псевдонимом Эрже. – Прим. пер.
Я скорчил гримасу, хоть и знал, что в словах Одибера есть резон. Лакомясь тостом с вареньем, я пробежал статью, не содержавшую почти ничего нового, потом достал телефон, чтобы найти сведения посвежее.
Накануне я набрел на Твиттер некоего Лорана Лафори, парижского журналиста, навещавшего сейчас на Бомоне свою матушку. Он не делал особой чести своей профессии. Отметившись на сайтах L’Obs и Marianne, он стал пиарщиком нескольких радиостанций. Его следы в Интернете были худшими из возможных примеров низкопробной журналистики: непристойности, брань, шуточки ниже пояса, провокации, систематические ретвиты видео, привлекающих разве что неисправимых дебилов, подыгрывание низменным инстинктам, раздувание страхов и беспочвенных фантазий, распространение пустых выдумок, спекуляции вокруг безумных теорий заговора и тому подобное.
Благодаря блокаде Лафори оказался единственным «журналистом» на острове и вот уже несколько часов вовсю эксплуатировал это привилегированное положение: дал в прямом эфире интервью каналу France-2 и разослал свое фото по всем информационным агентствам.
– Вот ведь засранец!..
Увидев на экране моего телефона физиономию журналиста, Одибер разразился ругательствами. Накануне в выпуске восьмичасовых новостей Лафоре ухитрился оскорбить как островитян, якобы прячущих какие-то постыдные секреты «за высокими стенами своих роскошных вилл», так и всемогущих Гальинари, «настоящих Корлеоне, всех запугавших и заваливших деньгами и требующих держать язык за зубами». Продолжая в том духе, Лоран Лафори рисковал вызвать ненависть у всего Бомона. Здешние жители как огня боялись дурной славы в массмедиа, настолько в них въелась за долгие годы привычка не привлекать внимания. В Твиттере этот тип еще больше злословил, распространяя похожие на правду слухи, на которые не могли не клюнуть полицейские и юристы. Я был резко против засорения информационного поля мусором, но любопытство заставило меня временно забыть о возмущении.