Тайник Лешего
Шрифт:
Компания из трёх пацанов, уже поклевавших свои порции, травила похабные шуточки.
Данил с Саввой, стараясь не обращать внимания на ржущую компанию, робко пододвинули к себе тарелки с супом.
Осипов принялся потихоньку хлебать горячий борщ, а Бабурин, не привыкший кушать первые блюда без хлеба, потянулся к хлебнице, чтобы взять оттуда один из двух оставшихся кусочков мучного изделия, как его в тот же миг шлёпнули по пухлой руке.
Раздался истерический смех.
Упитанный мальчик поднял вверх свои испуганные глаза, и перед ним сквозь толстые линзы очков предстали лица нахально ухмыляющихся одноотрядцев, чьи язвительные взгляды были прикованы к нему. Бабурин напрягся, чувствуя, как его начинает трясти.
– Эээ, жирдяй, хлеб не трогай. Нам ведь не останется, – недовольно процедил самый тощий из хулиганов со сдвоенной родинкой на костлявом подбородке.
– Тебе бы вообще диету соблюдать, – добавил второй, походящий на панка из-за своего зелёного ирокеза.
– Ога. Врачи говорят, вредно хомячить сутки напролёт, – припомнил говнюк типично азербайджанской внешности.
– Он к зиме откармливается! – с издёвкой предположил первый, и всё трио снова по-идиотски загоготало.
Савва покраснел, едва сдерживая слёзы.
– Зачем ты его обижаешь? Себя-то в зеркало видел, дрищуган? – вступился за друга Данил и осмелился заглянуть в глаза главному пакостнику, восседающему напротив него.
Тот на мгновение даже потерял дар речи. Подобным образом ему ещё никто не отвечал.
– Чё проквакала, царевна-лягушка??!
– Чего слышал, бородавочник, – смело огрызнулся Данил, ненавязчиво подшутив над сдвоенной родинкой неприятеля.
– Зубов что ли много? Я их тебе быстро пересчитаю! Сиди и жри молча, пока не трогают!
– Аппетит своим присутствием портите. Он у меня обычно пропадает при виде грязных свиней, ковыряющихся в навозе, – бросил Осипов, чувствуя, как учащённо бьётся сердце.
– Ух ты, смелая козявка! Походу, придётся дрессировать, парни! – обратился светловолосый хулиган к товарищам.
Азербайджанец хрустнул пальцами, показывая готовность к действиям, а другой, с лакированным зелёным гребнем на репе, подхватил:
– Надрессируем, Тимми! Под конец смены эти двое нам ползком тапочки в зубах приносить будут и жопы своими языками подтирать, вместо туалетной бумаги!
– Ну да, из Вас же дерьмо так и лезет! – продолжал язвить Осипов. – Боюсь, подтирать Вам придётся не только зад…
– Хватит, Даня! Не надо! Они же из нас отбивные сделают, – взмолился Савва, всхлипывая носом.
Он машинально достал из кармана замызганный платочек и взялся утирать им жёлто-салатовые сопли, выступившие из ноздрей.
– Ты нарвался, ушлёпок! – трясясь от злости, прохрипел Осипову Тимофей. – Я тебя размажу! При первой возможности! Понял? А Забит и Яков мне в этом помогут!
– И ты, откормыш, не думай, что отмазался! Получите оба! – поддержал главаря парень с ирокезом.
После сих слов Савва побледнел. Его лицо, на котором читалась полная обречённость, сделалось плаксивым и несчастным.
– Послушайте, мы не хотели Вас обидеть…прошу, не бейте меня, – малодушно захныкал потерявший аппетит Бабурин.
– Не извиняйся перед придурками, – пресёк его Осипов повелительным тоном. – Пойдём отсюда, воняет…
Данил театрально скуксил лицо и, помахав рукой перед сморщенным носом, покинул своё место. Савва закосолапил за ним.
– Вы поняли, говноеды? Вам конец! – послышалась угроза за спиной, однако Осипов проигнорировал её.
Когда Савва с Данилом проходили мимо Инны, вожатая с набитым ртом поинтересовалась:
– Куда направились?
– К выходу, – ответил Осипов, кивнув головой на дверь.
– Уже поели?
– Да, – растерянно промямлил Данил.
Ему хотелось обо всём рассказать, но он сдержался. “Я мужик, а не тряпка!” – твердил он про себя.
– В следующий раз я лично проконтролирую, как Вы питаетесь, – и брюнетка, повернувшись обратно, продолжила трапезу.
Осипов с Бабуриным вернулись в холл и уселись на подранный диван. Желудок у обоих негодующе бурчал, требуя, чтобы в него опустилась еда.
– Блин, кушать хочется. Внутри всё выворачивается! – простонал очкарик, держась за своё объёмное пузо.
– Ладно, потерпим до полдника, – с кислым лицом решил Данил.
– Ты хоть супа успел похлебать, а в мой рот даже крошки не упало. Я скоро подохну! – пессимистично заключил пухляш. – Мне же не дотянуть до полдника!
– Хочешь – иди обратно! Я не намерен выслушивать твоё нытьё, надоел! – нервно буркнул Осипов.
– Извини. Просто я не привык так питаться.
– Тебе нравится терпеть унижения?
– В их словах имеется доля правды. Я толстяк и мне не мешает сбросить десяток-другой килограмм…
– Без разницы. Они не имеют никакого права оскорблять тебя, меня или кого бы то ни было ещё!
– Спасибо, конечно, что заступился за меня. Только, чую, нам достанется на орехи!
– Мы же не девчонки, Савва! Возьми уже себя в руки!
Очкарик громко сглотнул слюну и притих, растерянно вперившись в пол. В животе продолжалась круговерть, а из головы никак не выходила мысль о том, что ему с Данилом в скором времени крепко наподдают.
Дверь из столовой открылась, и в холле возник ровесник Осипова и Бабурина, невысокий щупленький мальчишка в полосатой матросской майке, заправленной в тёмно-синие шорты, и потрёпанных сандалиях, оголяющих его грязные пальцы.
Мальчик устремился к Данилу и выразил восхищение:
– Ну ты и смельчак, уважуха! Обычно, этим задирам никто не рискует перечить!
– Знаешь их? – уточнил Осипов.
Мальчишка утвердительно кивнул и объяснил:
– Вся моя школа стоит из-за них на голове! Хулиганы номер один! Яков, Забит и, конечно, Тим, главный член их сортирной кучки.