Тайное сокровище олигарха
Шрифт:
– До Черной речки, там покажу, – сказала она, с кряхтеньем усаживаясь в машину.
– Не родишь? – подозрительно спросил пожилой водитель.
– Что вы! – Лола рассмеялась как можно более счастливым смехом. – Еще два месяца…
Водитель все-таки поглядывал на нее всю дорогу с опаской.
– Вот тут, пожалуйста, – сказала Лола, увидев знакомый проход между домами. Несомненно, вчера они с Глебом шли здесь!
Водитель покачал головой и вернул ей половину денег:
– Бери, бери, фрукты купишь, в твоем положении витамины требуются… – сказал он перед тем, как уехать.
Лола
У нужного ей подъезда роились старушки. Они обсели всю скамейку, как мухи, затесался в их компанию даже один старичок приличного вида. Лола подошла, слегка волоча ноги, и остановилась возле скамейки, тяжело дыша.
– Что, девонька? – немедленно всполошилась одна из бабулек. – Нехорошо тебе? Тошнит?
– Да нет, поясницу что-то ломит, – поморщилась Лола.
Старичок, как истинный джентльмен, тут же вскочил со скамейки. Лола благодарно улыбнулась и села, вытерев несуществующую испарину со лба.
– Вот я и говорю, – продолжала старуха прерванный рассказ, – спрашиваю я его: что случилось, мол? А он и говорит, сердитый такой – человек, мол, умер, а вам и дела нету! Мог бы тут проваляться не знаю сколько месяцев, если бы мы не приехали! Я и спрашиваю – а с чего вы-то приехали, «Скорая»? Что ли, он сам успел позвонить, пока плохо не стало? Он мне отвечает – мы, мол, не «Скорая», а труповозка. Тому, говорит, жмурику «Скорая помощь» уже без надобности, ему торопиться некуда! Вот как нехорошо выразился про покойника, а отчего он умер, так и не сказал – с сердцем ли плохо стало или еще от какой болезни… Потом другой, постарше, и говорит мне, что, верно, кто-то из соседей им позвонил, потому что, когда они приехали, дверь была открыта.
– А полиция? – заикнулась Лола. – Полиция была?
– А тебе, милая, о таком вообще лучше не слушать, – строго сказала бабушка и поджала губы, – ты о ребеночке лучше думай, а про покойников – не надо… Не было никакой полиции. А ты из какого дома?
Лола поскорее поблагодарила вежливого дедушку за то, что он уступил ей место, и пошла прочь, думая, что все это очень странно! Теперь она могла быть уверена только в одном: труп «имел место быть». То есть вчера ей ничего не приснилось и не привиделось со страху: Глеб действительно мертв. Странным же было то, что на вызов к трупу не приехала полиция, и то, что санитар сказал: человек умер, а не убит! И самое удивительное – что санитары вообще попали в квартиру, потому что Лола твердо помнила: когда она выскочила ночью на лестницу, дверь мягко захлопнулась за ней и замок защелкнулся.
Лола вдруг остановилась посреди дороги. Ну да, она просто слышит в ушах звук щелкнувшего замка! Значит, кто-то вошел в квартиру, обнаружил труп и позвонил? Но, найдя тело, любой
Лола склонна была поверить старушкам на лавочке, обычно они очень наблюдательны… В состоянии полной прострации Лола подошла к метро. Рыжий красномордый мужик обогнал ее, обругал тетехой, толкнул и ударил локтем в живот. Лола расстроилась – а если бы и вправду она была беременна? Все-таки люди – ужасно грубые!
От удара подушка перекосилась набок, что вызывало недоумевающие взгляды у встречных прохожих. Лола кое-как пристроила подушку на место и поехала домой. Получилось, что ничего важного она так и не выяснила.
Тяжко вздыхая, она открыла дверь квартиры, и внезапно чьи-то жесткие сильные руки схватили ее за плечи, втащили внутрь и прижали к стене в прихожей. Лола хотела было заорать, но обнаружила, что это Маркиз – собственной персоной – стоит в прихожей и грозно сверкает на нее глазами.
– Ленечка, – пискнула Лола, – как же я рада…
Договорить она не успела, потому что Леня рывком оторвал ее от стены, протащил в гостиную, бросил на диван и швырнул на журнальный столик перед диваном фотографию.
– Ну? – свирепо вопросил он. – Что это такое?!
– Ты как обращаешься с беременной женщиной? – капризно заговорила Лола, чтобы немножко потянуть время. – Вот рожу сейчас прямо на этом диване, тогда узнаешь!
– Заткнись! – проскрежетал Маркиз. – Прекрати паясничать и погляди на снимок!
Лола осторожно скосила глаза на валявшуюся на столике фотографию, вскрикнула и соскочила с дивана так резко, что, если бы она и впрямь была в интересном положении, не миновать бы преждевременных родов.
– Осторожнее, – насмешливо посоветовал ей Леня, – а то еще действительно родишь ненароком…
Лола не обратила на его слова никакого внимания: она впилась глазами в цветной снимок.
На фотографии были два человека, мужчина и женщина.
Точнее, женщина и мужской труп, потому что черная дыра во лбу, залитом темной густой кровью, как пишут в полицейских протоколах, была несовместима с жизнью.
Мужчиной был Глеб Хованский, а женщиной, безмятежно покоившейся в объятиях мертвеца, – она, Лола!
Совершенно машинально отметив, что во сне она выглядит не слишком фотогенично, Лола отбросила фотографию, как будто это была ядовитая змея, и плюхнулась на диван.
– Ну?! – в который раз грозно прорычал Маркиз. – Что ты можешь мне сказать по этому поводу?!
– А ты? – огрызнулась Лола. – Что ты можешь сказать? Ты возвращаешься из Парижа и показываешь мне эту фотографию! Как она к тебе попала? И откуда ты знаешь, что это не фотомонтаж?
– Это не монтаж, – спокойно ответил Маркиз, – люди, которые сделали этот снимок, – не мелкие мошенники. Фотография подлинная, ты ведь не станешь отпираться? Кто этот тип, вернее, кем он был до того, как его застрелили?