Тайное учение даосских воинов
Шрифт:
Ли научил Славика специальным комплексам отвлечения ци от головы и регуляции жара и холода в моем теле. Меня то подносили близко к кострам, то укутывали, то раскрывали и охлаждали в соответствии с определенными циклами.
Как мне представляется, состояние «серебряного тумана» – это временное ускорение хода внутренних процессов в сочетании с изменением индивидуального ощущения времени, когда молниеносное движение свое или противника человек, находящийся в этом состоянии, воспринимает как фрагмент замедленной съемки. Состояния, напоминающие «серебряный туман», может испытать и обычный человек без специальной подготовки, например, в момент сильного стресса.
Несколько лет назад я прочитал в журнале, не помню уже в каком, воспоминания солдата о состоянии, которое он пережил во время Великой Отечественной войны. Солдат увидел летящий снаряд и его падение, а потом, словно в замедленной съемке, он наблюдал, как медленно поверхность снаряда покрывается трещинами, как он начинает распадаться на кусочки, как из него появляется пламя. В этом случае явно прослеживается изменение индивидуального ощущения времени, но воздействие стресса было недостаточным для того, чтобы солдат смог двигаться в темпе, адекватном скорости разрыва снаряда.
Более подробно о психофизических методах подготовки воинов Спокойных будет рассказано во втором томе этой книги «Путь Шоу-Дао. Обучение у воды», посвященном периоду непрерывного обучения в лесах Партизанского водохранилища, во время которого я освоил базисные техники воинского искусства Шоу-Дао во всем их многообразии.
Глава 17
Обучение женщиной
В один из теплых майских дней я встретился с Ли. Он жизнерадостно улыбнулся мне и заявил:
– Мне кажется, тебе уже пора начать обучение женщиной.
– Хорошая идея, – согласился я. – Что же мне предстоит изучать?
– Видишь ли, – объяснил Учитель, прищуриваясь, как сытый довольный кот, – для пробуждения определенного вида жизненной силы, жизненной энергии, для того, чтобы научиться управлять этой энергией, ты должен пройти через довольно специфическое общение с женщиной, причем с женщиной – последовательницей того же учения, которому следуешь ты.
– Когда начинать? – спросил я.
– Прямо сейчас, – ответил Ли.
Мы сели в троллейбус и доехали до совхоза «Красный». Выйдя из троллейбуса, Учитель сказал, что мы должны подождать на остановке. На вопрос, кого мы будем ждать, он отвечать отказался, знаком приказав мне замолчать. В молчании мы провели около получаса, и это показалось мне немного странным, поскольку обычно Ли не тратил попусту ни минуты, и мы всегда беседовали на разные темы.
Я пытался угадать, что Ли хочет сказать этим молчанием – что меня ожидает что-то важное, или, наоборот, пытается ввести меня в заблуждение, излишне подчеркивая важность того, что не стоило особого внимания.
В какой-то момент Учитель повернулся ко мне и сказал:
– Тебе придется завязать глаза. Они приближаются.
Я оглянулся, но никого вокруг не увидел, кроме обычных прохожих, спешащих по своим делам. Ли вынул из кармана темную повязку и туго затянул ее на моей голове.
Я услышал шум затормозившей рядом машины, меня схватили чьи-то сильные руки и довольно грубо запихнули в салон.
Вспоминая детективные рассказы, я попытался было запомнить направление движения, количество и направление поворотов, отсчитывая в определенном ритме время, которое машина затрачивала, двигаясь между поворотами, но вскоре от этой мысли пришлось отказаться, поскольку машина поворачивала так часто, что я сбился со счета. С сожалением я понял, что мне не удастся определить, куда мы ехали.
Машина остановилась. Меня без особых церемоний вытащили из нее и бросили на землю. Я услышал голос Ли:
– Подчиняйся ей так же, как если бы на ее месте был я сам. Это очень важная ступень твоего обучения. От твоего поведения будет зависеть, сможешь ли ты продолжать свое совершенствование или остановишься на этом этапе.
Энтузиазма от этих слов я не почувствовал. Довольно долго я неподвижно лежал на земле, встревоженный и грустный.
Две пары рук подхватили меня, занесли в какое-то помещение и оставили лежать на чем-то вроде жесткого топчана. Я услышал удаляющиеся шаги, звук закрываемой двери. Меня так и подмывало снять повязку, но я слишком боялся ослушаться Учителя и провалить испытание. Пришлось попытаться определить, где я нахожусь, с помощью остальных органов чувств.
Некоторое время я прислушивался к звукам, принюхивался, потом поднялся и начал ощупывать пространство вокруг себя. Я понял, что лежу на деревянном топчане, сколоченном из досок и покрытом широким и тонким лоскутным матрасом. Около топчана я нащупал небольшое окошечко. Запах сена и куриного помета свидетельствовал, что я нахожусь в частном доме или в небольшом крестьянском хозяйстве. Ощупывая и простукивая стены, я понял, что это неотапливаемая времянка. Я немного успокоился, прекратил свои исследования и снова улегся на топчан.
Во дворе послышались легкие осторожные шаги. Дверь во времянку отворилась, и вдруг я почувствовал, как проснулся, активизировался и отчаянно завибрировал мой круг ворот. Я ощутил знакомые горячие токи энергии и понял, что передо мной снова находится та женщина, которая обучала меня на поляне.
Трудно передать словами то, что я испытал. Меня захлестнул шквал эмоций и переживаний, начиная от чувства смущения и стыда оттого, что я лежу перед ней на спине с завязанными глазами, неловкости – ведь я никогда не считал себя экспертом в отношениях с женщинами, и вместе с тем меня переполняло неудержимое влечение к ней, волнение и радость оттого, что мы снова встретились.
Она подошла ближе, и я услышал тихий мелодичный голос:
– Лежи неподвижно, что бы с тобой ни происходило.
Помня то, что сказал мне Ли, я воспринял это как приказ и попытался расслабиться, хотя это было нелегко.
Женщина стала нарочито медленно расстегивать на мне одежду. К моменту, когда она закончила это делать, у меня трепетало все тело. Необычность ситуации, нарочито утрированный стиль ее прикосновений, спокойная торжественность происходящего оказали на меня исключительно сильное воздействие. Я чувствовал, как мое лицо залилось краской. Эрекции такой силы я никогда раньше не испытывал. Неимоверные усилия требовались для того, чтобы сохранять контроль над собой.