Тайны Агни-Йоги, или анатомия фальсификаций
Шрифт:
Наукообразные иезуитские ухищрения о не-невозможном возможном существовании Бога, кстати, имеют для общей синтетической Эзотерической Доктрины несколько неожиданное значение — в плане логики.
Само употребление слов «возможный» или «не-невозможный» говорит о целесообразности использования нами вероятностно-индуктивной логики, в противовес диктату жестких ограничений формального мышления — или «да», или «нет». И мы видим, что, начиная уже с 30-х годов 20-го века стали разрабатываться совершенно новые подходы к оценки достоверности тех или иных положений, фактов или тезисов. Вместо формального закона об "исключении третьего" правдоподобность утверждения стала оцениваться по его вероятности — для совершенно истинных тезисов она равна «1», а, для заведомо ложных, вероятность их правдоподобия стремится к «0». [416;253]. Этот очень ценный подход существенно
Но несколькими строками ниже, авторы "Письма о Боге" сами же отвергают и даже эти возможности, противореча самим себе: }
Тем не менее мы особо резко отрицаем позицию агностицизма в этом направлении и в пределах солнечной системы. Наша доктрина не знает компромиссов. Она либо утверждает, либо отрицает, ибо дает лишь то, что знает как Истину. Поэтому мы отрицаем Бога как философы и как Буддисты.
{Подобная прямолинейность может сделать честь лишь бравому солдату Швейку, но ни к философам, ни к буддистам это не относится. Ибо последовательно развиваемые философские выводы с неизбежностью приводят нас к допущению о существовании Бога как Высшей Духовной Сущности и Первопричины-всех-причин. В истории мировой философии это наблюдалось независимо как минимум четыре раза: античный период (включая Платона и всю его школу), западноевропейская философия (от схоластов до Лейбница, Декарта и Гегеля) [28;31;596;298–299;647;151;126;62;163–168], русская школа философии (Бердяев, Вышеславцев, Франк, и др. [101–104;158-159;581;329–330]) и древнеиндийские философские школы [430–431;598;152]; поэтому, даже если человек отвергает авторитетность Священных Писаний, но обладает четким мышлением, есть шансы, что он придет к осознаванию факта существования Бога и через философские спекуляции (хотя и доказать последнее лишь через умствование он никогда не сможет!).
Что же касается буддизма, то, несмотря на отдельные школы и направления, буддизм является религиозной системой при внешней атеистичности, тогда как учение Рерихов — атеистическим при внешней религиозности. }
Мы знаем планетные и другие духовные существования и мы знаем, что в нашей системе нет такого существа, как Бог личный, либо безличный.
{Это — также чистейшее вранье! В Библии неоднократно описывается видение реальности Бога-Отца (хотя и "без лика Его"), от ветхозаветных пророков — Исайи, Иезекииля и др. — вплоть до Божественного откровения Иоанна Богослова (напр. Быт 32:30;Исх 24:9-10;Исх 33:18–19;Ис 6:1–5). Важное значение имеют здесь и слова самого Господа нашего Иисуса Христа:
"Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь: "покажи нам Отца"? Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне?" (Ин 14:9-10).
Но Е.И. Рерих очень любила весьма одностороннее высказывание св. Иоанна Богослова — "Бога не видел никто никогда…" (Ин 1:18) — и часто рассматривала его вне конктекста всего Библейского повествования [440–441;516], что безосновательно, а потому — неправомерно. Но даже если рассматривать всю Библию как "выдумки попов" (прости Господи!), в теологии индуизма неоднократно утверждается тезис, что чистый преданный Господа в качестве награды от Бога может удостоиться Его всесвятого видения! [см.468;470–471]. Кстати, и сама Е.П. Блаватская [111] приводит пример, как вера и настойчивое многократное повторение священной формулы одним буддистом привело его к медитативному созерцанию светлейшего образа Будды — т. е. прорыву в трансфизическую Реальность, если говорить терминами "Розы Мира" [32].
И, коль Рерихи и последующие им теософисты оперируют такими понятиями, как "Чаша Востока", или "восточная мудрость", эту мудрость следовало бы знать! Но ничего, кроме голословного отрицания и перевирания множества фактов у этих «знатоков» трудно найти!
И ниже наш документ приводит лишний пример последнему: }
Парабрахман не есть Бог, но абсолютный и неизменный закон, а Ишвара
{В то время, как христианская теология выделяет, в качестве Троицы, Отца, Сына и Святого Духа [3;242а;650;510;223], теология вайшнавов троичность Верховного Господа подразумевает как триединство иных Его аспектов: Бхагавана (т. е. Верховной Божественной Личности), Парабрахмана (Брахмана, что очень близко к понятию о всепроникающем Духе Святом христиан) и Параматмы (Атмана, или индивидуальной "Искры Божией", находящейся у человека в области сердца и присутствующей в каждом живом существе). Эти три Божественных аспекта едины, и именно учет всех их представляет собой пример полного знания. [468–481;460].
Однако, это высшее Триединство отражено в санскритских Священных Писаниях несколько неравномерно: Упанишады сосредотачивают внимание на Брахмане, системы Йоги — на Параматме, Бхагавад-Гита и Пураны — на Бхагаване [460].
Поэтому те направления и школы восточной философии, которые аппелируют лишь к какому-то одному из перечисленных трех аспектов представляют собой неполное знание, или пример неполной Доктрины. Это относится не только к различным течениям и группировкам внутри индуизма, но применимо также к другим вероучениям и теологическим системам — например, к буддизму [468–481]. Существует также известная точка зрения, что христианство — это «недоработанный», или незавершенный вариант индийского вайшнавизма [679;см. также-476]. Примечательно, что и в "Розе Мира" Д. Андреева [32] ряд теологических систем квалифицируются как неполные!
"Классический" индуизм акцентирует следующее Триединство, говоря о Высшей Триаде как Брахме (Творце, или Создателе нашей вселенной, или Демиурге) — Вишну (Хранителе, поддерживающем существование всей вселенной и живых существ в ней) — Шиве (уничтожающем вселенную в конце цикла ее существования). Эта Троица Брахма-Вишну-Шива признается не только в гаудийа-вайшнавской теологии, но и в шиваистическом тантризме [382]. Примечательно, что Шива как Парамашива (Верховный Господь, или Кришна) не тождественнен Шиве как гуна-Аватаре, т. е. третьему лику Троицы (или Тримурти, в сканскритских терминах).
Поэтому тот, кто говорит — «Парабрахман» не есть Бог — фактически, свидетельствует о полном отсутствии Бога как такового. И лучший способ отвергнуть Его — объявить неким "неизменным законом", или «принципом».
Но что же тогда является самим источником этого "вечного закона" или "неизменного принципа"? Этого «философия» анализируемого нами документа не сообщает!
Говорить, что «Ишвара» {т. е. в переводе с санскрита Верховный Владыка — Ю.К.}есть следствие Авидьи {Невежества, в пер. с санскрита}и Майи {вводящей в заблуждение Иллюзорной Энергии Господа}" — значит заявлять: "иллюзорно все, потому что существует иллюзия". Внешне это напоминает буддизм, но использование индуистских терминов предназначено для того, чтобы оставить в дураках невежественного читателя. Ибо в самом индуизме никто так не скажет! Текст, к примеру, самой Иша-упанишады полностью отвергает подобный бред [см.475].
Вообще, говорить, что мол нет никакого Бога, но есть некий еще непознанный закон, или вечный принцип, — значит вплотную приблизиться к "самому передовому в мире учению", т. е. марксизму-ленинизму. И действительно, ниже мы встречаем до боли знакомый тезис:}
Слово «Бог» было изобретено для определения неизвестной причины тех следствий, которыми, не понимая их, восхищался либо устрашался человек. А так как мы утверждаем и в состоянии доказать то, что мы утверждаем — то есть знание этой причины и причин, то мы можем настаивать, что нет Бога или Богов за ними.