Тайны академии драконов, или Демон особого назначения
Шрифт:
Буля! Василиск!
Забившись в сильных руках испуганной пташкой, я развернулась лицом к источнику тепла, всё это время согревавшему моё заледеневшее тело, и наткнулась взглядом на… Этмара, успев подметить не только расстёгнутую рубашку, но и мощную грудную клетку, испещрённую шрамами, после чего потонула в синем омуте его глаз.
– Какого варха здесь происходит? – справившись с замешательством, правда, не так быстро, как хотелось бы, выпалила я, отпрянув от мужчины и натянув одеяло до самого подбородка, возмущённая не только его близостью, но и наличием на мне одной лишь лёгкой нательной сорочки вместо платья с морозным узором.
– Дык,
– Подожди, – стараясь не смотреть на замершего в полуметре от меня Рэймона, растерянно пробормотала я, обратившись к старушке, – ты же была там, в гостиной, я видела. Серая статуя из камня…
– Выйди, я сам всё объясню, – холодно бросил Этмар, обернувшись к домовухе, и та, фыркнув, исчезла, растворившись в воздухе, словно её здесь и не было. Я же осталась, хотя больше всего на свете в эту минуту хотела бы поменяться с ней местами.
– Тебе говорили в детстве, что значит осторожность? – припечатав меня взглядом, поинтересовался снежный, не утруждая себя предисловием, будто и не было тех нежных прикосновение и успокаивающих речей. Хотя, может и не было? Может, мне всё это приснилось?
– Объясняли, – с трудом выдержав прямой взгляд, произнесла я, едва сдерживая дрожь в голосе.
– А такие понятия, как благоразумие и рассудительность, тебе знакомы?
– Не поверишь, но знакомы, – смущение проходило, уступая место злости и раздражению.
– Что-то не верится, – усмехнулся тот, неспеша поднимаясь с кровати и всё так же глядя мне прямо в глаза, застёгивая рубашку обманчиво спокойно, отчего становилось не по себе. – Хотя, ладно, допустим, что эти понятия тебе всё же знакомы, поскольку такой отец, как Маркус, наверняка уделял немало внимания воспитанию своих детей. Но тогда отсюда следует ещё один вопрос. – Глаза мужчины опасно сверкнули, а скулы заострились, давая понять, что тот в ярости. – Что ты делала в таком случае на лестнице?
– Я… – начала, но продолжить мне не дали.
– Ты слышала резко прервавшееся пение домовухи? Хотя, о чём я спрашиваю, уверен, что слышала: она так старалась, что наверняка оценили даже соседи.
– Слышала, – пискнула я, уже понимая, к чему он клонит.
– Тогда куда девался твой здравый смысл, твоя осторожность и рассудительность? – вскричал демон, теряя контроль. – Если бы я опоздал хотя бы на секунду, ты была бы уже камнем. И вернуть тебя к жизни у меня бы вряд ли получилось, как бы этого не хотел.
– Я думала, она упала и лежит без сознания, – сорвалась, поддавшись эмоциям.
– Упала? Домовуха? Она же не беспомощная старушка, а сущность, способная силой воли передвигать огромные шкафы, в одно мгновение рушить дома и восстанавливать их снова, к тому же иммунная к магии василисков, так что, в отличие от нас, ей камнем стать навечно не грозило. В следующий раз, будь любезна, прежде чем что-то сделать, остановись и подумай. Думать вообще полезно, хоть иногда, вместо того чтобы, поддавшись чувствам, нестись сломя голову в объятия смерти.
– Ну, знаешь ли… – Дыхание сбивалось то ли от волнения, от ли от накрывшего по самые уши возмущения, поэтому обличительная речь прервалась, едва начавшись.
– Знаю, – воспользовавшись возникшей заминкой, уже спокойнее произнёс снежный, – благодаря чему до сих пор жив, и жива ты.
Прикрыв на миг глаза, я глубоко вздохнула, давя на корню прорывающееся раздражение.
– Так что же произошло? – спросила, поправив сползающее одеяло, за движением которого проследил мужчина, решив пойти на мировую. В конце концов, Рэймон прав насчёт моего чрезмерного безрассудства, вот только ему об этом знать не обязательно.
Пристально взглянув мне в глаза, снежный ответил не сразу, видимо, раздумывая над тем, стоит ли что-то объяснять или лучше послать такую распрекрасную меня в дальнее пешее путешествие, чтобы не путалась под ногами. Но благоразумие взяло верх над всеми остальными эмоциями, хотя от последней попытки меня переубедить он всё же отказываться не стал.
– Уверена, что хочешь знать? – слегка склонив голову на бок, уточнил Этмар. – Уверена, что такой прекрасной леди, как ты, необходима эта головная боль?
– Уверена, – ответила без тени сомнения.
– Обычно женщины стараются не вникать в подобные дела, возлагая решение проблемы на мужчину.
– Какие-то неправильные женщины тебе попадались, – фыркнула я, немного расслабившись. – Только полная дура захочет оставаться в неведении, когда дело касается безопасности её жизни и благополучия семьи.
– Что ж, в этом я с тобой согласен, – чётко очерченные губы тронула едва заметная улыбка, а в голубых глазах мелькнуло одобрение. – Во время завтрака я почувствовал осторожное чужеродное касание защитного контура, окружающего дом. Кто-то прощупывал магическое плетение под покровом невидимости, не дожидаясь ночи, выискивая слабые места. Чтобы не мучить гостя, я ослабил контур на нужном мне участке и отправился в кабинет. Булю это не устроило, и она проявила инициативу, решив покараулить под предлогом уборки. За нами следили, поэтому заставить её уйти из гостиной, не вызвав подозрений, я не мог, так что пришлось импровизировать. Плохо то, что сущность незваного гостя я ощутил слишком поздно, когда он уже был в доме. За домовуху не переживал, а вот за одну любопытную леди, сующую свой нос туда, куда не следует…
– Подожди, так ты знал, когда выходил из кухни, что нападающий уже где-то рядом, и не сказал мне?
– А должен был? – замешательство демона казалось очевидным.
– А, ну да, я же могла испугаться и закатить истерику, тем самым сорвав тебе всю операцию. Ты ведь так думал? – ответом была тишина, что меня совсем не устраивало. – Слушай, что бы ты ни думал, я не истеричная леди, которая падает в обморок при любом проявлении опасности, и на рожон без причины тоже не лезу, несмотря на твои ошибочные предположения, так что давай договоримся, – стараясь держать эмоции под контролем, предложила я, выровняв дыхание, – ты будешь держать меня в курсе всего, что так или иначе касается заговорщиков и безопасности моей семьи, а я буду хорошей девочкой и стану слушаться тебя беспрекословно, в разумных пределах, разумеется…