Тайны английской секретной службы
Шрифт:
1) в составлении предназначенного для использования иностранной державой схематического плана аэродрома Менстон Кент близ Бродстэрса;
2) в тайном сговоре с Марианной Эмиг — немкой, вместе с которой он совершал проступки, карающиеся согласно «Закону о сохранении военной тайны».
Герц очень любил природу Англии, а особенно — красивые места в окрестностях аэродромов. Раньше он жил в Милденхолле (графство Суффольк), а затем снял дачу в Бродстэрсе с прекрасным видом на Менстон — военный аэродром Англии. Он приобрел мотоцикл и посещал излюбленные «туристами» места, где строились первые современные аэродромы.
28 Октября 1935 года Герц ненадолго съездил в Гамбург. В его отсутствие дачу обыскали и захватили с собой несколько «сувениров», оставшихся от его воскресных прогулок. Когда в ноябре
Герц неуклюже оправдывался. Он хвастливо заявил, что во время первой мировой войны был летчиком и служил в разведке ВВС. Как бывший летчик, он интересовался авиацией, не зная о предписании, запрещающем посещение военных аэродромов. Что касается найденных у него планов, то они служили ему материалом для детективного романа. Присяжные заседатели сочли, что для литературной работы следовало бы основываться больше на воображении, чем на фактах, а судья высказал мнение, что четырехлетнее тюремное заключение даст ему возможность подумать над всей этой историей.
Английская Секретная служба хотела только разоблачить шпиона и обезвредить его. Продолжительность тюремного заключения была делом второстепенным. За «хорошее поведение» его освободили и выслали через два с половиной года.
Впрочем, потом оказалось, что лучше бы Герц подольше посидел в тюрьме и 3 сентября 1939 года находился еще в руках англичан. Благодаря связям с фашистскими группами в Англии Герц смог оказать существенную помощь Германии. Эти связи привели его к кружкам ирландских экстремистов, в числе которых были кружки госпожи Гонне Стюарт и Памелы О'Грейди — шпионки, арестованной на острове Уайт в начале войны.
После того как Герц в июле 1940 года опустился на парашюте рядом с глухой деревушкой Балливор в графстве Пит, его откомандировали в Дублин. Он был одним из нескольких парашютистов, опустившихся в Эйре во время войны. Число этих парашютистов сильно возросло с прибытием в Северную Ирландию американских войск. Парашютисты, а также немецкие агенты, прибывшие в Бантри на подводной лодке, привезли с собой много американских и английских денег. После каждого такого прибытия в дублинских прогерманских кругах деньги текли рекой. В роскошной таверне мистера Берни устраивались вечера с шампанским. Находились деньги и для друзей по общему делу, которые выполняли различные темные поручения.
Герц играл ведущую роль во всей этой деятельности. Наконец по настоятельному требованию английского правительства в конце 1944 года он и несколько его друзей были интернированы. В сентябре 1946 года власти Эйре решили, что больше нет необходимости задерживать их, и они были освобождены с условием, что сведения о них будут ежедневно посылаться в полицию. Герц стал секретарем «Фонда по спасению немецких детей» в Дублине. Английское правительство неоднократно требовало его выдачи, и наконец 12 апреля 1947 года доктора Герца и пятерых бывших нацистских агентов должны были выслать в английскую зону оккупации Германии. Они подали апелляцию в верховный суд. Апелляция была отклонена, и, когда Герц 23 мая 1947 года регистрировался в полиции, ему сказали, что завтра его на самолете отправят в Германию. Он засмеялся, вынул изо рта трубку и вытащил из кармана жилета маленькую ампулу. К нему бросились трое сыщиков, но не успели помешать раздавить ампулу. Его немедленно отвезли в больницу, и он умер на операционном столе. Ампула с ядом была точно такая же, как у Генриха Гиммлера, покончившего жизнь самоубийством в момент своего ареста.
Одни агенты, спущенные с парашютами в Эйре, были арестованы, а другие вернулись в Германию.
Карьера одного из этих парашютистов настолько же забавна, насколько сенсационна. После окончания войны голодные приезжие из Англии наслаждались обильной едой в отеле «Эспланад» на Паркгейт-стрит в Дублине. Владельцем отеля был Джон Фрэнсис О'Рейли. В октябре 1945 года, когда его освободили из концлагеря, он купил этот прекрасный отель за семь тысяч фунтов. Теперешняя жизнь должна была казаться ему раем по сравнению с тем временем, когда в июле 1944
Тогда он только что бежал из дублинской тюрьмы Арбур Хилл и восемь часов ехал под железнодорожным вагоном в Лаймрик, Сотрудники местной обороны арестовали его и отправили обратно в Дублин. За его поимку было назначено вознаграждение в пятьсот фунтов; очевидно, кто-то жаждал заработать деньги таким легким способом. Быть может, О'Рейли сожалел, что приехал в Эйре, — ему жилось хорошо и удобно, когда он был «духовным отцом» бременского радио.
В июне 1940 года О'Рейли был подобран немцами на островах в проливе Ла-Манш, где он, очевидно, ожидал их прибытия. После трех с половиной лет работы на радио, распространявшем пропаганду доктора Геббельса, и неудавшейся попытки организовать среди пленных англичан «Легион святого Джорджа» для борьбы с безбожной Россией О'Рейли попросил своих нацистских хозяев отправить его домой, где он обещал работать на немцев. В январе 1944 года его сбросили с парашютом вблизи родительского дома. И тут О'Рейли просчитался. Его отец, Бернард О'Рейли, бывший сержант ирландской королевской полиции, прямо сказал сыну, что отдаст его в руки полиции. Старший О'Рейли, видимо, вспомнил другой случай из своей жизни, благодаря которому имя его на несколько недель приобрело громкую славу. Именно он, сержант О'Рейли, в 1916 году арестовал сэра Роберта Кейсмента в Керри, когда немецкая подводная лодка высадила там ирландцев с пулеметами для фениев. Теперь О'Рейли собирался отдать в руки полиции своего собственного сына. Правда, отец утешал себя тем, что в худшем случае его сыну придется испытать лишь неприятное пребывание под арестом.
О'Рейли оказался счастливее некоторых руководителей «Ирландской республиканской армии», которые при попытке осуществить операцию «Пиджен» были схвачены и посажены в тюрьму. Генерал-майор Эрвин Лахаузен, один из заместителей адмирала Канариса, дополнил данные, обнаруженные в делах немецкого генерального штаба сотрудниками союзных разведок. Согласно показаниям Лахаузена Син Рассел, который уже в 1939 году представил подробный план вторжения, присутствовал в Роттердаме на совещании полковника Бухса, генерала Закса и Макса Пиля. На этом совещании Рассел выразил уверенность, что Эйре удастся использовать не только как немецкую базу шпионажа и диверсий, но и как трамплин для вторжения в Англию. Ему возражали, что многое будет зависеть от вооруженного восстания «Ирландской республиканской армии» в Ольстере.
По мнению генерала Лахаузена, восстание, на которое возлагались такие большие надежды, не осуществилось потому, что руководителей «Ирландской республиканской армии» занимало не столько восстание против англичан в Северной Ирландии, сколько внутрипартийные разногласия и сведение личных счетов, как показал случай с Хейесом и Мак-Коги. К тому же немецкие агенты предупреждали, что восстание будет наверняка подавлено английскими властями с помощью большинства населения Северной Ирландии.
Наконец хозяева немецкой разведки пришли к следующему заключению: нейтральное государство Эйре и находящийся под английским контролем Ольстер при определенных обстоятельствах могут оказаться более полезными, чем авантюристическое вторжение, для осуществления которого требовалось преодолеть водное пространство в тысячу миль, в то время как британский флот метрополии постоянно находился наготове.
Эйре осталось нетронутым, несмотря на надежды кучки экстремистов внутри страны.
Что же касается борьбы разведок, то она принимала самые различные формы — от комических до весьма драматических.
Например, один из немецких шифров заключался в определенном расположении цветочных горшков в окнах немецкой миссии на улице Нортумберленд-роуд в Дублине. Детская шутка! Но ничего смешного не было в жестоком приказе — стрелять в сэра Чарлза Уикхэма и Кремина — инспектора белфастского Особого отдела. Этот приказ был отдан Хью Макатиром — начальником штаба «Ирландской республиканской армии» на севере. Приемы некоторых экстремистов мало напоминали храбрость участников движения Сопротивления в Европе. Например, члены «Ирландской республиканской армии» часто без всякой необходимости использовали портативные воздушные сирены, которые своим ревом пугали ирландских женщин и детей.