Тайны английской секретной службы

Кукридж Эдвард

Попытки эсэсовцев сломить дух Эйлин не привели ни к чему. Методы допроса заставили бы содрогнуться от ужаса даже тех, кто привык не удивляться садизму немцев. Сменяя друг друга, гестаповцы вели перекрестный допрос восемнадцать часов без перерыва. Когда это не привело ни к каким результатам, применили способ холодного купания. Погружая девушку в ледяную воду, ей каждый раз говорили, что оставят там навсегда. Наконец ее отправили в концлагерь для специальной обработки. На этот раз «идеальная» система провалилась, и девушка покончила жизнь самоубийством. Девушка оставалась забытой, пока в апреле 1945 года американские солдаты, ворвавшиеся в лагерь, не обнаружили в камере ее труп.

Но, вероятно, самый героический подвиг во время

войны совершила разведчица Секретной службы маленькая черноволосая француженка, настоящее имя которой пока должно оставаться в тайне. В списках Секретной службы она известна под кличкой «Мышка». Это имя было дано ей потому, что, извещая о своем появлении, она обычно тихонько царапала по оконному стеклу или двери.

Именно Мышка под самым носом гестапо и немецкой контрразведки переправила в Англию чертежи первых самолетов-снарядов «Фау-1» и таким образом снабдила важнейшей информацией ученых и военно-воздушные силы.

Во время немецкой оккупации она работала под видом государственного служащего правительства Виши. Через одного французского техника, которого заставили служить немцам, Мышка достала несколько копий чертежей. В тот день, когда нужно было передать бесценные документы курьеру, чтобы он переправил их через Ла-Манш, она опоздала. Придя в условленное место, Мышка увидела, что курьер удаляется под конвоем гестаповцев. Ее опоздание спасло чертежи. Позднее их переслали в Англию с другим курьером.

Если Гитлеру пришлось отложить применение самолетов-снарядов против Англии и если они причинили не так уж много ущерба, то в этом заслуга другой английской женщины-разведчицы. Как только летом 1942 года были получены первые сведения о немецких самолетах-снарядах, английская Секретная служба сосредоточила все свои усилия на раскрытии их секрета. Было известно, что главная научно-исследовательская и экспериментальная станция находится в Пенемюнде на побережье Балтийского моря.

Не случайно воздушный налет, закончившийся разрушением Пенемюнде, произошел в тот момент, когда там находились главные представили немецкой научной мысли. Было убито двести человек, в том числе директор научно-исследовательской станции и начальник штаба военно-воздушных сил генерал-полковник Ганс Яшоннек. Это был самый тяжелый удар, нанесенный немцам нашими военно-воздушными силами во время войны.

Гестапо допросило каждого жителя, каждого рабочего этой местности, пытаясь найти изменника среди людей, которых непрерывно проверяли и перепроверяли. Найти ничего не удалось. Тогда они прочесали развалины и осмотрели трупы. В кармане юбки одной мертвой девушки нашли скомканный кусочек бумаги — лондонский автобусный билет. Просмотрели ее документы и, так как она работала в Пенемюнде по личной рекомендации одного высокопоставленного нацистского чиновника, этот билет сочли свидетельством визита в Лондон еще в мирное время. Вникни они в это дело поглубже, обнаружилось бы, что билет был напечатан на бумаге военного времени.

Девушки были очень ценны для работы курьерами, так как они не возбуждали такого подозрения, как мужчины, которых обязывали работать на немцев или объявляли вне закона. Покидая свой дом, мужчина тотчас же привлекал внимание вездесущего гестапо. Женщине было легче доказать, что она путешествует по своим личным, совершенно безобидным делам. Для такой работы требовалось прекрасное знание французского языка и обычаев страны, а также недюжинные актерские способности. Блестящим агентом такого рода была Соня Дартуа, дочь полковника авиации и жена офицера канадской армии. Они с мужем были единственной в своем роде парой, потому что оба работали во Франции разведчиками и вместе были сброшены перед днем высадки союзников в Европе. Другой такой представительницей была хорошенькая девушка по имени Морин Салливан.

Периодические облавы и обыски были обычным явлением, поэтому девушкам-агентам приходилось прибегать к всевозможным ухищрениям, чтобы

прятать донесения. Допросы не были пустой формальностью — обычно приходилось раздеваться догола. Одна молодая женщина рассказывала, что она доставляла инструкции французским маки в жемчужине ожерелья. Другая однажды спрятала шифр между листами туалетной бумаги. Во Франции каждый, кто мог достать этот существенный атрибут современной жизни, носил его с собой, и нацисткие охранники то ли вследствие странной деликатности или, что более вероятно, невнимания к обычной принадлежности дамских сумочек отложили пачку в сторону как предмет, не заслуживающий внимания. Шифр был доставлен.

Если средний французский гражданин не находился на службе у правительства Виши, на него почти всегда можно было положиться. Несмотря на крупное вознаграждение, обещанное начальником штаба парижского гестапо эсэсовским генералом Обергом за информацию о женщинах-разведчицах, случаи арестов по доносу и очень редки. Для иллюстрации приведем описание поездки на поезде, которое дала мне одна из наших девушек-агентов.

«Мои друзья наверняка не узнали бы меня, увидев в грязном вагоне местного поезда с древним выцветшим платком на голове, в старом плаще, с куском черного хлеба в руках, — типичная девушка из Бретани, которая отправилась в Париж попытать счастья в качестве служанки. А если бы они увидели меня с высокой прической и длинными серьгами из черного янтаря, в широченной черной хлопчатобумажной юбке, подумали бы, что это девушка из Тулузы едет в Лилль навестить свою больную мать.

Переодевание было немаловажной частью моей работы — оно помогало мне избегать подозрений на многочисленных пунктах осмотра на шоссейных и железных дорогах Франции. Помню, однажды я везла из Лондона письменные инструкции группе маки в Северной Франции. На небольшой станции в поезд вошли гестаповцы. Бросив взгляд на старших офицеров, наблюдавших за обыском, я поняла, что это необычная операция. Среди пассажиров прошел слух, что в нашем поезде находится опасный шпион и немцы пронюхали об этом. Донесение я спрятала в двойной подкладке солидного чемодана. Моими спутниками по купе были трое детей и их дородная мамаша, окруженная множеством пакетов, сумок и ящиков. Они ехали по особому разрешению, которое выдавалось гражданам, спасающимся от бомбардировок. Ворча и тяжело дыша, женщина начала снимать с полок багаж, дети пытались помогать ей, и от этого поднялась еще большая суета.

Вздохнув, эсэсовцы сделали ей знак, что не хотят осматривать вещи человека, явно далекого от шпионажа. Затем они попросили меня показать багаж. Я указала на один из чемоданов моей спутницы, лежавших на полке. Схватив его, эсэсовцы выбросили на пол его жалкое содержимое и оторвали подкладку в поисках скрытых карманов. Женщина спокойно наблюдала за ними.

Когда охранники ушли и поезд тронулся, она мельком взглянула на меня и продолжала болтать с детьми. Французские женщины всегда были готовы помочь, но понимали, что лучше поменьше знать».

Английские женщины — агенты Секретной службы не ограничивали свою деятельность иностранными государствами. В 1940 году возникла эффективная в высшей степени секретная организация английских маки», готовых немедленно действовать, если немцы хотя бы временно захватят Англию. Когда-нибудь мир будет поражен рассказом об английском подполье, рожденном вскоре после Дюнкерка и окончившем свое существование после высадки союзников в Европе. В эту организацию входили и сливки общества, и представители других слоев населения, которые могли остаться на территории захваченной немцами. Во главе организации стоял сорокасемилетний полковник военной разведки — одна из таинственных личностей военного министерства. Даже в его списках члены организации значились под кличками и номерами. Никто из рядовых членов организации не знал более двух других членов, но у каждого был опознавательный знак — крошечный шифр, вытатуированный под левой подмышкой.