Тайны Далечья
Шрифт:
Рассвирепел северянин, на врага кинулся. Кровь из раны хлестала, не останавливалась, но обнаженный великан раны не замечал, и топор из руки его не выпал. Встретились Сила и Ловкость, столкнулись Хитрый Расчет и Расчетливое Коварство. Уже несколько минут боя прошло, снег кровью обоих бойцов оросился, а Чик, который в сторонке стоять вынужден был, так и не мог понять, кто же из противников верх возьмет. Оба бойца хороши были, оба искусно оружием владели, и лишь случай исход схватки решить мог; поскольку выдержкой да упорством обе стороны равны казались. Загнал Биврук ведуна на маленький пятачок между трех деревьев, лишил возможности маневра,
Не стал ведун кинжалы из тела убитого вынимать: то ли оружием не дорожил, то ли воскрешения Биврука боялся. Ведь клинки наверняка не обычными были, а в зелье колдовском смоченными, и поэтому богатырь северный раны свои в бою залечить не мог. Впрочем, о том Чик лишь догадывался, а спросить у лесного жителя так и не решился.
Лишь один всего раз глянул ведун на поверженного противника, а затем, рукою левою за раненый бок держась, к костру все еще горевшему направился. Сел лесной житель возле огня, отдышался, чуть погодя рукою свободной махнул, Чика к себе подзывая.
– Подь сюда, Чик, разговор есть. Хочу тебе две вещи сказать, шибко важные, – прохрипел ведун, с себя доспехи в трех местах пробитые да кровью залитые стаскивая.
– Подождет разговор, – ответил Чик, шатаясь, все же к костру подойдя и напротив ведуна сев. – Ты б себя подлечил!
– А где ты раны заметил? Так… пустяки, – рассмеялся устало ведун, чья рубаха вся снизу кровью пропитана была. – Ты лучше меня послушай! Должен я тебя похвалить, быстро в башку твою юную наука ведовская влезает! Не только с травами управляться быстро учишься, но и с заклинаниями не сплоховал. Вот как ловко ты их применил!
– Ага, ловко, – шмыгнул носом Чик и виновато глаза опустил. – А что толку-то? Проку от заклинаний, врагу ущерб не нанесших?! Не устрашились северяне мертвяков, да и с волками живо расправились…
– Глупый ты, – усмехнулся ведун. – Да разве ж можно всему за два дня научиться? Чтоб настоящим ведуном стать, пришлось мне долгие годы в лесу жить, дни и ночи напролет мудрости всякие постигать! Голова твоя светлая, ум усидчив, учишься быстро, за то и хвалю, а что до гостей незваных, так разве ж ты с ними справиться мог? Нельзя задачи давать, что ученику не по плечу, и стыдно потом за них отчитывать. Вот меня тоже сейчас совесть гложет, извиниться я перед тобой, парень, должен!
– Извиниться, за что? – подивился Чик и глаза, от созерцания валенок оторвав, на ведуна поднял – да так и ахнул.
Была рубаха ведуна кровью смачно пропитана, а как снял тот ее, начали рубцы уродливые прямо на глазах у изумленного парня заживать, да так быстро, что вскоре и следов от них не осталось.
– За притворство, за ложь да за лицедейство! – признался ведун, рубаху на ветру встряхнув и мгновенно ее от крови отчистив. – В беседе нашей первой было правды много, но закралась и ложь! Пожаловали в лес за моей головою дарконты, застали врасплох, но добить не сумели. Я раны свои быстрехонько залечил и с чужаками уж расправиться хотел, да тут-то и посетила меня мысль тебя в деле проверить.
– Так вот зачем ты меня в лес позвал? – догадался Чик.
– Да, обманул я тебя, – кивнул ведун головою. – Но ты зла на меня не держи, а пойми! Хоть почти год меня в лесу и не было, но зверушки мои за тобою присматривали. Доказал ты трудом своим да усердием, что на ведуна обучаться способен. Вот и решил я, перед тем как врата знаний пред тобою открыть, еще одно испытаньице устроить! Ведь чтоб ведуном настоящим стать, должно силу духа большую иметь да преданность делу, которые ты вот тут доказал! – Ведун ткнул пальцем в сторону дерева, к которому Чик еще недавно привязан был. – Ты муки терпел, но меня не выдал, а это ой как дорого стоит и много о тебе говорит!
– Ага, ты, значит, забавлялся, а мне теперь калекой оставаться, – намекнул Чик на все еще ноющую рану. – Плечо-то мне вон как изувечили!
– Где?! – удивленно вскинул брови ведун, а в глазах усмешка играла. – Ты покажи, исцелю!
Глянул парень на руку свою да и ахнул. Так же как рубцы на груди ведуна, рана его сквозная быстро затягивалась и уже почти не болела.
– Поверь, страдания, на твою долю выпавшие, цена малая за науку, что ты уже получил, и за то, что вскоре познаешь! Мне ж, к примеру, куда большие душевные тяготы пережить пришлось, прежде чем таинства природы постиг. Доказал ты, что ведуном стать достоин. Вопрос лишь в том, хочешь ты того или нет?
– Конечно хочу! Разве ж не ясно?! – подивился знахарь вопросу неуместному.
– Ты, парень, не торопись! Сначала узнай, что тебе предстоит! – с назиданием покачал головою мудрый ведун. – Согласен ли ты несколько лет подряд в лесу глухом, средь топей да мертвяков, по ночам завывающих, прожить, мудрость предков постигая? Согласен ли долгие годы скитаться потом, лишения и горести терпя? Согласен ли делу служить, что тебя ни богатым, ни знаменитым не сделает? Согласен ли всю жизнь святых отцов сторониться да от княжих людишек скрываться?
– Согласен! – произнес Чик с уверенностью и головою так резко кивнул, что в шее хрустнуло.
– Тогда глаза закрой! Покажу я тебе место, куда ты к началу весны прийти должен.
Послушался знахарь, опустил веки, и пронеслись перед его глазами леса да поля, пустоши, чащи да реки, а затем возник терем, огромный, добротный, что посреди дремучего леса на поляне, ковром зеленой травы укрытой, стоял.
– Вот в тереме том как раз множество книг умных и находится! – прозвучал отрешенно тихий шепот ведуна. – Дорога тебе долгая предстоит, я ж с тобой в путь не отправлюсь. Нет у нас, ведунов, учителей да наставников, знания сами черпаем, и не откуда-нибудь, а из Истины самой, в тайном месте хранимой. Возвращайся в деревню, Чик, харчами запасись да в путь и отправляйся! И не пугайся понапрасну! Я в том тереме долгие годы прожил, сейчас же они лишь несколькими сладкими мгновениями вспоминаются! Ступай, парень, и стань ведуном, приноси пользу людям, облегчай их страдания в этом мире жестоком!
– Эй, эй, постой! – прокричал Чик, глаза открыв и увидев, как житель лесной в воздухе испаряется, как прозрачными телеса его становятся.
– Ну, что те еще? – вопросил наставник устало, продолжая таять и исчезать.
– Спасибо за науку! Спасибо, что от дела воровского отвадил, да…
– Не стоит! В том выгода и для меня была! – прозвучал уже глас невидимки.
– А еще… а еще я имя твое знать хочу! – протараторил Чик, боясь что ведун вот-вот покинет его и унесется в неизвестные дали.