Тайны древних русов

Петухов Юрий Дмитриевич

ПОТОП В ИСТОРИИ РУСОВ

В той или иной форме воспоминания о потопе сохранились у многих народов Европы и Ближнего Востока. И потому мы не можем игнорировать столь заметную веху в древней истории человечества. В то же время, учитывая строго научный подход к важнейшим проблемам этногенеза человечества, в данном труде мы не можем повторять те бесконечные домыслы и баснословные нелепицы о потопе, которые кочуют из одного издания в другое, включая порой и академические труды.

Первый вопрос — был ли потоп?

Никаких строго научных подтверждений тому нет. Если все оледенения, «ледниковые периоды» зафиксированы как реальные события-факты,

то в отношении потопа у нас таких фактов нет. Предположения Шлимана или Эванса о том, что в каких-то слоях раскопов нет остатков материальной культуры, а следовательно, по их мнению, это последствия потопа, не есть научный факт. В основном исследователи оперируют довольно-таки поэтической «информацией», почерпнутой из мифов, легенд, сказаний и — большей частью — бесчисленных пересказов. Наиболее известным пересказом являются тексты Ветхого Завета о праведнике Ное и его злоключениях — тексты вторичные, — как говорят профессионалы, «список со списка». Более ранние, но тоже не первичные, это шумерские сказания о Зиусудре и аккадские легенды о Утнапишти — прообразах Ноя, но прообразах также не первичных. Первых записчиков самого первого записанного мифа отделяло от реальных событий не менее пяти-восьми тысяч лет. Вместе с тем у нас нет ни малейших оснований им не доверять. Потоп, по всей видимости, был. Другое дело, что масштабы его могли быть несколько преувеличены.

Второй вопрос — когда был потоп?

Опять-таки «ледниковые периоды» достаточно четко расписаны по временной шкале. О потопе ничего подобного мы сказать не можем. Принято считать, что он был в XII–X тысячелетиях до н. э. Однако это только предположение. Для того чтобы попасть в наиболее ранние шумерские тексты, потоп мог произойти и в IV тысячелетии до н. э.

На предыдущих страницах мы с вами достаточно последовательно проследили процесс развития суперэтноса индоевропейцев с XII по VII тысячелетия до н. э., опираясь на исследования, в частности, археологов. И мы не находим в этом периоде явных следов какого-то глобального всемирного потопа или иной широкомасштабной катастрофы.

В VI и последующих тысячелетиях до н. э. мы увидим на Ближнем Востоке еще больший подъем цивилизации и заметим помимо индоевропейского суперэтноса многие нарождающиеся предэтносы, этносы-культуры. Причем многие «археологические культуры», а попросту говоря, города, городища, государства, будут существовать без всяких перерывов «на потопы». Их будут уничтожать или вытеснять набегами, войнами сами люди, но отнюдь не стихии.

Так когда же был потоп? И что это был за потоп?

Оставим на совести популяризаторов-«фантастов» грезы о неких сверхглобальных наводнениях, покрывших все, кроме пиков самых высоких скал, о появлении на безлунных небесах лун, о гибели сказочных утопических империй типа Атлантиды и прочие домыслы. Народная фантазия широка и обильна. Нам же следует оперировать реальными категориями.

Потоп был. Точнее, множество потопов, которые заливали низменные части Ближнего Востока. Заливали периодически. Всевозможных «ноев» и «зиусудр» было множество. Каждый старейшина патриархальной семьи-рода, которому удавалось спасти своих жен, детей, овец, свиней, коров, собак от длительного наводнения в предгорьях или горах, вполне мог считать себя «патриархом-праведником», уцелевшим после потопа.

Вся Месопотамия и значительная часть Сирии представляют собой низменность, окаймленную горными хребтами и нагорьями. С запада эта низменность прикрыта высоким горным хребтом Ливан, переходящим в хребты Кармеля, а дальше уже в Малоазийский Тавр, с севера на больших пространствах возвышается Армянское нагорье — огромная горная страна, переходящая на северо-западе и западе в горы Загроса, тянущиеся до Персидского залива и по всему его восточному побережью. С юга низменность ограничена также естественной преградой — Сирийской и Аравийской пустынями. То есть, мы видим нечто напоминающее огромый ковш с высокими краями с трех сторон и достаточно узким и низким носиком-стоком в районе впадения Тигра и Евфрата в Персидский залив.

Отсюда, из Персидского залива (значительно реже из Средиземного моря, где надо преодолевать высокие края «ковша»), воды Индийского океана и поступали в сирийско-месопотамскую низменность, заливая ее, затапливая до предгорий.

С V тысячелетия до н. э. в Верхней и Нижней Месопотамии протекает довольно-таки стабильный процесс становления протогосударств и государств. Значит, к этому времени потопы прекращаются — это вполне определенно. И сама Месопотамия перестает быть болотом.

Следовательно, временные рамки сужаются — потопы могли быть в период с XII по VII тысячелетия до н. э. Но в XII–X тысячелетиях до н. э. русы-натуфийцы, скажем, преспокойно живут на своих террасах в Кармеле, хотя предгорья Кармеля не столь возвышаются над уровнем моря, чтобы их не залило при настоящем вселенском потопе. Натуфийцев не заливает водами. Более того, они спускаются ниже — в иерихонские низины, в долины Иордана.

За русов Зарзи, Шанидара, Бейды и прочих городищ, расположенных в предгорьях, мы можем не беспокоиться — им не страшны потопы. Тем более в полной безопасности были русы Хачилара, Чейеню-Тепеси, Чатал-уюка — воды ни одного из губительных потопов не смогли бы до них добраться.

Следовательно, страдали от потопов исключительно жители низменностей и долин. Они спасали — кто мог — свои жизни бегством в предгорья Загроса, Ливана и, прежде всего, от вод, настигающих их с юго-востока, они уходили на север и северо-запад — на Армянское нагорье.

Большинство ученых связывает повышение уровня мирового океана с таяниями ледников. И это, пожалуй, единственное научное обоснование потопов. В X тысячелетии до н. э. наступило потепление, закончилась эпоха оледенения. Но это вовсе не означает, что вся ледниковая шапка на Северном полюсе разом растаяла и огромной волной смело все живое с лица планеты. Нет, таяние проходило постепенно. Уровень мирового океана повышался медленно. Люди успевали отходить на возвышенности. Те, кто обитал на них, испытывали трудности не от потопа, а от притока новых поселенцев, новых едоков.

Настало время, когда русы-индоевропейцы уже не могли переходить посуху на Кипр-Олешье, на другие острова, которые поглотило море (здесь следовало бы основательно поработать подводным археологам). Кипр уцелел, но его обитатели остались в изоляции, сохранив, кстати, свой первичный антропологический облик.

Сейчас мы с вами подходим к чрезвычайно важному в вопросе этногенеза русов-индоевропейцев моменту. Как мы помним, в пещерах предгорий Кармеля и Ливанского хребта были обнаружены останки представителей подвида Хомо неандерталенсис новой, не вымирающей, а приспосабливающейся к новым условиям, прогрессивной ветви неадертальцев. Эта ветвь оказалась достаточно перспективной в силу своей приспособленности к меняющимся природным условиям и увеличенному объему головного мозга. Появился модернизированный неандерталец задолго до перехода прарусов на Ближнем Востоке из стадии бореалов в стадию индоевропейцев. Появился новый тип неандертальца еще в бытность проторусов-кроманьонцев. Однако он не мог составить им реальной ощутимой конкуренции — и в силу своей малочисленности, и по причине подвидовых признаков, свойственных Хомо нсандерталенсис.