Тайны древних русов
Шрифт:
Впрочем, отдельные промахи Ю. А. Шилову как специалиста в узкой области, археолога, вполне объяснимы. Суть его изысканий верна: связи между севером и югом в циркумпонтийской зоне существовали. Но значительно более тесные, чем ему представляется.
Жрецы-волхвы Каменной Могилы, Чатал-уюка, Хачилара, Эреду, Убейда, Ярихо-Иерихона и т. д. были жрецами-волхвами одного народа, точнее, одного суперэтноса русов. Они говорили на одном языке (допустимый вариант, на предельно близких диалектах одного языка). Сам язык не мог сильно измениться даже при весьма внушительном географическом разбросе его носителей. Почему? Потому что у него, языка, не было конкурентов — погранично-периферийные предэтносы были практически немы, безъязыки (как мы говорили, не в силу своих интеллектуальных возможностей, они были не меньшими, чем у русов, но в силу иного
Мы должны говорить в данном случае не об экспедиции, а о паломничестве жрецов-волхвов юга к хорошо известным им святыням севера, паломничестве, которое было неоднократным, которое проходило на фоне постоянных торгово-обменных и культурно-родовых связей. Почему паломники из более развитых южных центров суперэтноса шли в северные, еще достаточно первозданные места. Они и шли за первозданностью. Так и ныне из сверхсовременных мегаполисов паломники едут в первозданную глухомань на поклонение чему-то не изменившемуся с древних времен, сохранившему себя в этой глухомани. Впрочем, здесь мы можем только предполагать. Доподлинно же нам известно одно — контакты были тесными и постоянными.
Что же такое особенное могли хранить русы-индоевропейцы Каменной Могилы и всего южного Поднепровья-Поднестровья? Они только вступили, точнее, вступали в индоевропейскую стадию своего развития. В их памяти и обиходе были совсем свежи традиции русов-кроманьонцев и русов-бореалов — охотников на мамонтов, гигантских оленей, шерстистых носорогов, зубров… Они были, выражаясь более поздним языком, хранителями той «истинной древлеправославной», то есть изначально-доподлинной веры (мировоззрения), которая была частично утрачена ближневосточными русами за 5–6 тысячелетий активного земледельчества и скотоводства (с XII–XI по VI–V тысячелетия до н. э.). При всей невероятной стойкости традиций и культурных навыков внутри суперэтноса эволюция мировоззрения, разумеется, имела место. Например, как мы писали, ипостась верховного божества Рода, властвующая над земным и загробным миром в лице Велеса-Волоса, из медведя-бера с частичными хтоническими змеиными признаками внешне трансформировалась в быка-вола, того же Велеса-Волоса.
Переселенцы с Ближнего Востока, особенно из Малой Азии, несли в Европу земледельчество, скотоводство, навыки металлообработки, новые технологии обработки керамики — то есть все признаки прогрессивного производящего хозяйствования.
Волхвы-паломники и их посланцы шли на север за первозданной, неутерянной истиной. Они находили то, что искали, и переносили это на юг. И потому мы еще раз можем с уверенностью сказать, что практически все космогонические представления, мифоритуалы, мифообразы и мифотрадиции, свойственные древним цивилизациям Ближнего Востока (от Шумера и Аккада до Египта, Хеттии и Фил истин), были выработаны и сохранены русами-бореалами севера, русами Евразии (в том числе и русами Аратты-Каменной Могилы), а затем уже привнесены непосредственно в упомянутые цивилизации жрецами-паломниками, блюдущими истинность (древнюю чистоту) веры-мировоззрения. По этой причине север всегда обладал для южных, средиземноморских цивилизаций особенной сакральностью, а северяне («гипербореи» в др. — греч. традиции, «бореалы» в нашем понимании) были олицетворением народа, хранящего веру и устои предков («священного народа»).
По сути дела, так оно и было. Русы-бореалы в силу известных нам причин в значительно большей степени сохраняли свой подвидовый антропологический облик (брахикефальность, светлые покровы, высокий рост и грациальный костяк), исходный ностратически-бореальный язык и исходное, выработанное еще с XL по XXV тысячелетие до н. э. мировоззрение. Приход новых форм хозяйствования, а также просачивание в их среду все большего числа представителей средиземноморской негроидной подрасы со временем будут изменять и бореалов. История Европы, история Средиземноморья — это история вытеснения брахикефальных европеоидов кроманьоно-бореального типа долихокефальными метисами европеоидно-негроидного типа (это заметно и сейчас, к примеру, если север Франции заселен светловолосыми широколицими европеоидами, то юг и центральная часть — в основном узколицыми длинноголовыми европеоидами с большой примесью негроидности — южнофранцузский, итальянский типы средиземноморской подрасы).
В VI тысячелетии до н. э. и на Балканах, и в Северном Причерноморье в коренном бореальном населении (или его части) уже присутствуют отдельные негроидно-неандерталоидные средиземноморские признаки — это подтверждается антропологами, изучавшими найденные останки. Однако данное влияние не следует преувеличивать, так как при существенном вливании пришельцев в автохтонный этнос последний деградирует и погибает (например, натуфийцы, или иерихонцы после фазы Б).
В Северном Причерноморье и особенно на Балканах (VI–V тысячелетии до н. э.) цивилизации русов-индоевропейцев не деградировали, а напротив — процветали. Они были не столь пышны и сложны, как ближневосточные. Но достаточно устойчивы — буго-днестровская культура, скажем, просуществовала две с половиной тысячи лет, это достаточно серьезный срок.
Буго-днестровцы, подобно всем русам, особенно бореалам, селились вдоль рек, в их поймах. Жили они в наземных жилищах-мазанках продолговатой формы, позже стали строить подобные дома из камня. В ходу были и полуземлянки. Значительно позже некоторые «античные» и византийские авторы отзывались о подобных полуземлянках, в которых обитали славяне, несколько свысока. Но для северных в отношении Средиземноморья мест с континентальным суровым климатом полуземлянки были одним из самых надежных и приспособленных жилищ. В ромейско-византийских тонкостенных и продуваемых лачугах (тем более дворцах) на севере просто никто бы не выжил. А укрепленные и теплые полуземлянки северного типа были проверены временем — еще с эпохи русов-кроманьонцев, основательно обживших днепровско-дунайское междуречье.
Северный климат наносил определенный отпечаток на быт русов Северного Причерноморья. Их жизнь и быт были достаточно суровы. И потому больших городищ они не оставили. Археологи в буго-днестровском регионе в основном имеют дело с небольшими поселениями — по 5–8 жилищ с одним общинным домом. Здесь надо заметить, что раскопана лишь чрезвычайно незначительная часть их поселений. И потому окончательные выводы о русах той эпохи делать преждевременно. Северное Причерноморье можно вообще до известной степени считать терра инкогнито, это земля великого и насыщенного прошлого, практически не тронутая археологами. К сожалению, дореволюционные и советские археологи уделяли основное внимание поздним «античным», псевдогреческим «колониям» в Крыму и на северном побережье Черного моря. Фактически они огромными трудами своими способствовали созданию фантома-миража пресловутой «древнегреческой» цивилизации, ее форпостов на российско-украинских землях и тем самым упрочению политико-«академической» западноевропейской схемы мировой «истории». Раскопки древнейших поселений бореалов и индоевропейцев проводились в основном случайно, когда на них просто натыкались в поисках еще одной колонии «греков».
Древняя история Северного Причерноморья практически не изучена. Ее бореало-индоевропейский пласт вскрыт значительно поверхностней, чем даже соответствующий пласт Палестины-Сурии и Северной Месопотамии, где, как мы писали, стоят тысячи нераскопанных теллей. И все же, по имеющимся данным, мы можем делать определенные и четкие выводы.
Северное Причерноморье было одним из важнейших исторических центров европейского этническо-культурно-языкового ядра суперэтноса русов.
И не важно, как и на какие «археологические культуры» в научной печати разделены роды данного суперэтноса (новые раскопки могут увеличить число этих культур, а затем, что будет непогрешимо верным — свести их воедино).
Ясно одно — буго-днестровцы и суро-днепровцы были первыми земледельцами и скотоводами Северного Причерноморья. Они использовали микролитическую технологию изготовления орудий труда и оружия. Это, помимо прочего, есть неоспоримый признак их принадлежности к суперэтносу русов-бореалов-индоевропейцев. А вот остродонная керамика сближает их скорее с русами Приуралья и Сибири, чем с ближневосточными русами. То же можно сказать и о космогонических представлениях. Вместе с тем в раскопах найдена керамика подунайского-малоазийского типа.