Тайны и скелеты
Шрифт:
— Нужно будет ещё сказать лаборантам, чтобы в лабораторию его не пускали ни при каких условиях, — заметил Чарльз, уже когда они возвращались в корпус. Следовало посмотреть, что там с разнесенной аудиторией, а потом проверить всё же фундаменталистов. Да и прикладников со спиритистами, если те ещё не закончили, не помешает.
— Это я уже давно сделала, — заверила его Аделия. — Первокурсникам без преподавателя в лаборатории делать нечего. Всем без исключения. — Со стороны стадиона послышался подозрительный шум. Проректор оглянулся. Алхимик
— Ты точно в порядке?
— Точно. И завхозу могу про аудиторию сама сказать.
— Не стоит. — Реакцию завхоза Чарльз представлял. Впрочем, тот давно поговаривал о ремонте в том числе и в разнесенной аудитории… Некромант бы не удивился, если ключ именно от неё был отдан лаборантами посвящавшим с расчетом как раз на то, что случись нечто вроде произошедшего, хотя бы не так жалко. — Лучше отдохни. Загляну к тебе как освобожусь.
Женщина кивнула.
На стадионе бурно радовались победе теоретики. Боевые некроманты проигрыш приняли на удивление неплохо, но обещали взять реванш в следующий раз. Оставив их договариваться о времени и месте, проректор отправился на поиски пропавшего следом за фундаменталистами Дирка.
Какого же было его удивление, когда на десятом полигоне среди бела обнаружилось излюбленное соревнование некромантов-экстремалов в просторечии именуемое некромант-щит-гитара. Суть его заключалось в том, чтобы удерживать контроль над атакуемым нежитью щитом, одновременно играя на гитаре, и при этом не сбиваться. Первокурсникам в качестве послабления разрешалось участвовать парами, что, впрочем, мало кто делал. Атакующая их нежить была сплошь скелетами, но опасности подобных развлечений это не умаляло.
Дирк развёл руками:
— Я не стал вмешиваться. Отвлечёшь — хуже будет.
С этим поспорить было сложно. Пришлось устраиваться на бревне и следить за попытками студентов допеть хотя бы одну песню. Старшие — аспиранты фундаменталисты, спиритисты и теоретики — их, надо признать, страховали, так что добраться до горе-участников нежить не успевала, неизменно натыкаясь на щит. Но ставили тот все время на разном расстоянии, причём довольно близком. Первокурсникам, что удивительно, кажется, даже нравилось.
— Адреналин знаете какой? — пожал плечами на замечание Чарльза Дирк. — Да и традиция.
— Вас тоже так посвящали?
— Много кого так посвящают, — ушёл от прямого ответа теоретик. — Но это добровольно, никого не заставляют, если не хочет. Другое дело, что один-два экстремальщика на каждом курсе находятся, а там и остальные решают «а чем я хуже». Но потом мало кто жалеет. У вас такого не было?
Проректор покачал головой. Потом негромко заметил:
— У прикладников обычно нужно что-нибудь найти, для антуража, чаще всего, не где-то в академии, а на учебном кладбище. Ну а пока студенты ищут, на них нападает какая-нибудь небольшая, но многочисленная нежить, по которой с испуга ещё попасть нужно умудриться. Площадных схем на первом курсе обычно не знают, приходится по одной упокаивать, а если это белки, то они и высоко, и верткие, и шишками с подачи контролирующих старшекурсников кидаются жутко больно.
— Спорный вопрос, что неприятнее: ваш вариант или вот этот, — кивок на очередного устроившегося на пеньке несчастного.
Тут их наконец заметили — или просто наконец до них добрались? — проводящие посвящение.
— Магистр? — осторожно осведомился заводила-фундаменталист.
— Заканчивайте, Клаус. Детям сегодня ещё на пары, а до этого нужно успеть отмыться.
— Да мы и так.
— Вот и заканчивайте, — магистр некромантии поднялся. Повернулся к Дирку: — Присмотришь?
Тот кивнул и снова устроился на бревне.
Проректор же направился в академию. Его наверняка ждали подсчитывающие убытки лаборанты и все те страждущие, кого он оставил дожидаться себя в приёмной.
Когда появился Гоша с красными огнями в глазницах и блокнотом с пером в костлявых руках, Иль и Тесла пили чай. Нацарапав и продемонстрировав им корявую надпись: «Гоша останется тут», проректор контроль над своей нежитью отпустил. Скелет замер, а потом отошёл в угол и там встал.
— Похоже, проректор с его помощью следил за Посвящением?
— Похоже, — согласилась теоретик. — А потом решил, что пора вмешаться лично, вот и отправил его в ближайшую лаборантскую. Разумное решение, если учесть, что сейчас по академии бегает куча кидающихся «Исате» первокурсников.
Менталистка кивнула и вернулась к теме, наиболее сейчас Теслу волновавшей — все сильнее приближающейся, пусть пока и не назначенной, защите на магистра. По ходу разговора Иль узнала много нового: подводных камней и сугубо процедурных моментов в достижении магистерского статуса хватало, причём порой самых неожиданных.
— Хуже всего, что многое нигде официально не оговаривается. Так заведено, все это знают и этим руководствуются. Те же предзащиты, которых официально нет, а в реальности есть… Да много всего на самом деле, — Тесла вздохнула. Было заметно, что ей давно хотелось кому-то выговориться. — При этом сама защита — это, как говорят, во многом формальность. Устоявшаяся за время процедура, порядок которой все соблюдают, прекрасно зная, каков будет результат: тех, кто защититься не сможет, отсеивают ещё на этапе приёма рукописи и предзащиты.
— Предзащиты, которой официально нет?
— Ага. Вот только она есть, и хорошо, если одна. А всё потому что не в интересах диссовета проваленные защиты. Это логично, но… Как же я уже от всего этого устала!
Тут ввалились теоретики четвертого курса, которым не жить, не быть срочно потребовались скелеты мышовок.
— Вы же заявку заранее писали, не могли сразу указать? — ворчала Тесла по пути в аудиторию, где те лежали.
— Это было до того, как боевики испортили нам посвящение! — сверкая глазами возразила староста.