Тайны Кремлевского централа. Тесак, Фургал и другие. Громкие дела и «Странные» смерти, в российских тюрьмах
Шрифт:
— Построив тюрьму такой формы, архитектор дал возможность солнцу, вращаясь, заглянуть практически в каждую камеру, — говорит старший инспектор Наталья Ключарева. — Что в случае с питерским климатом, с его дождливой погодой, играет не последнюю роль. Вся тюрьма построена по принципу паноптикума — максимальная освещенность и открытость для наблюдения за заключенными. Вообще в России тюрем с куполами до «Крестов» не строили (строили по принципу темниц).
Именно благодаря куполу, через который льется световой поток, можно вести наблюдение через все четыре этажа. Все перекрытия между этажами были просматриваемые. Потолки
Вот через эту дверь заключенных выводят на прогулку, а вот почтовые ящики для жалоб заключенных…
Захожу в камеру. Она совсем маленькая — 8 кв. метров. Изначально предполагалось, что царская тюрьма будет одиночной, то есть один человек на одну камеру. Сейчас здесь сидят в основном по трое.
— Да это санаторий по сравнению с тем, что тут творилось раньше! — говорит один из арестантов. — Я тут был в 90-е, когда в камере было 18 человек. На три шконаря!
— Было такое, — подтверждает Чергин. — Там нормальный человек должен был ужаснуться. Но мы все в тот момент воспринимали это как должное. Заключенные не открывали двери камеры, когда им приводили очередного. Его еле удавалось впихнуть туда. Вещи уже по головам передавали. Я до сих пор вспоминаю — и аж страшно становится: как они тогда выживали?
— Мы тогда как-то посчитали, что около 1200 заключенных сидят уже по 1,5–2 года вообще за мелочь, — рассказывает бывший заместитель начальника «Крестов». — Кто украл комбикорм, кто овцу утащил… Мы приняли решение пригласить сюда всех представителей судов города и области. Я им говорю: давайте освободим вот этих; ну что мы мучаемся, их мучаем. А судьи на это: «Как арестовывали, так и будем».
Кстати, представители Фемиды тоже бывали нашими «клиентами». Попал к нам один судья, Казаков его фамилия была. Подозревался в зверском убийстве жены (я лично знал ее — хорошая женщина была). Не доказали его вины — через три года вышел. А вскоре в ДТП попал и погиб. Он очень сам по себе был нехороший, вредный. Казакова даже в суде один раз пытались взорвать: принесли гранату в зал заседаний. Тогда пострадал пристав. В этот период, кстати, численность заключенных у нас уже перевалила за 16 000.
И вот сейчас арестанты-рецидивисты вообще ни на что не жалуются, потому что помнят прошлое. С ними меньше всего проблем. Они говорят: «Нам и не снилось, что сейчас есть! Мы бы тогда и не поверили, что пройдут годы и будет так, как сейчас».
— Ну а как же удаление зубов без анестезии? Разве это не прошлый век?
— Рассказываю, как все было. Перед приездом Путина сказали, чтобы озвучили самую главную проблему. А в тот момент это были медикаменты (их не хватало катастрофически). Ну, один из наших сотрудников, Александр Житинев, и сказал президенту, что нет обезболивающих. А это потом вылилось в скандал.
Я захожу в камеру № 371. Именно в ней побывал президент Владимир Путин. Чистенько, скромненько и опять-таки тесно. Двое заключенных расположились возле стола — пьют чай.
Вообще все камеры ну совершенно идентичные. Старожилы говорят, что все, что здесь есть, не менялось чуть ли не с 1918 года. Правда, деревянные нары заменили на металлические, «срезали» третий ярус. Пару лет назад на втором и третьем этажах оборудовали душевые комнаты, и теперь в «Крестах» нет жесткой регламентации по выводу в душ (раньше ведь как было: только 15 минут, и ни минутой больше, на всю помывку).
Из досье: В начале XIX века в камере «Крестов» кровать крепилась к стене сразу после подъема и опускалась только на время отбоя. Днем заключенный не мог ею воспользоваться. Но в его распоряжении были стул, стол, полка. Посуда на полке должна была содержаться строго в определенном порядке: медная миска, тарелка, чайник, солонка. В противном случае его наказывали. Могли наказать и за то, что он не чистил посуду с помощью песка или кирпича».
Камера в старых «Крестах»
Но старые стены не всегда готовы к новациям — провести вентиляцию тут почти что невозможно, а ночью температура в «Крестах» не опускается ниже 30 градусов. Начальник тюрьмы в этот период подписывает распоряжение: по четным числам открываются форточки камер с одной стороны, по нечетным — с другой (чтобы создавать движение воздуха).
— Позовите библиотекаря! Нужны книги! — кричит заключенный из камеры.
— Самым востребованным художественным произведением был и остается роман Федора Достоевского, — шепотом говорят мне сотрудники. — Вот уж поистине бытие определяет сознание.
Двое заключенных молчат — жуют хлеб. Оказалось, они беспрестанно делают это уже вторые сутки. Потом выложат его на ткань, чтобы кислород вышел. А потом уже другие из этой массы будут лепить фигурки.
— У нас разделение труда: одни жуют, другие лепят, — поясняют те, чей рот «не занят делом». — Потом фигурки разукрасим пастой из цветных ручек, и они смогут храниться года три. В этом году влажное лето, так что многие наши фигурки, терзаемые хлебными жучками, погибали.
В окно, тем временем, постучался голубь. Сотрудники говорят, что, возможно, он прибыл с посланием.
— Раньше для связи заключенные использовали самодельное (из газет) духовое ружье, — рассказывает инспектор Наталья Ключарева. — На один конец кладется записка, утяжеленная хлебным шариком, с другой стороны человек с сильными, здоровыми легкими. В безветренную погоду такие послания летают на расстояние 40–50 метров и попадают на набережную. Были дни, когда она вся усеивалась письменами. Бабульки за вознаграждение доставляли письма по указанным адресам (в том случае если письмо на набережной никто не ждал). Но сегодня в моде почтовые голуби.
— А у нас тут Тарзан сидит, — кричат заключенные из одной камеры.
Боец смешанных единоборств Вячеслав Дацик по кличке Тарзан, как говорится, сам тих и светел. «Кресты» наблюдают уже второе по счету его пришествие, так что сотрудники подобрали ему подходящих по характеру сокамерников.
По дороге оперативники не хвастают, но с гордостью рассказывают, как они раскрыли убийство детей (в «Крестах» оказался маньяк, и здесь он признался в тех преступлениях, о которых никто не знал) и вернули украденные картины в один из музеев («раскололи» похитителя).