Тайны погибших кораблей (От 'Императрицы Марии' до 'Курска')
Шрифт:
– Вячеслав Алексеевич, как вы узнали о том, что случилось с "Курском"?
– Я находился здесь, в своем кабинете в штабе флота, когда мне доложили, что "Курск" не вышел на контрольный сеанс связи. До того он должен был донести о проведении торпедной стрельбы. Обычной стрельбы практической торпедой. Никаких экспериментов с этой лодкой не проводилось...
Стрельба была запланирована на 11.30. В этот момент мы находились на "Петре Великом" в 30 милях севернее этого района, обеспечивая другую АПЛ.
Донесение от Лячина не поступило. Это насторожило, встревожило... Ну, ладно. На полигоне всякое
Капитан 1-го ранга Лячин должен был выйти на контрольный сеанс связи со штабом флота в 23 часа ноль-ноль минут и донести, как положено: "всплыл, оставил район боевой подготовки". Но он не вышел... Я хорошо знал командира "Курска" - таких нарушений по связи у него быть не могло.
Вот тогда-то - в 23 часа 30 минут - я и объявил по флоту аварийную тревогу. Сам же вылетел вертолетом на крейсер "Петр Великий", где пробыл потом две недели...
Хочу заметить, что время объявления аварийной тревоги считается началом спасательной операции. В этом плане мы не потеряли ни одной минуты. "Курск" был найден через четыре с половиной часа. Его нашли с помощью эхолотов "Петра Великого" в точке с координатами: широта 69 градусов 37 минут северная, долгота 37 градусов 35 минут восточная.
– Когда вы прибыли в район аварии, были ли слышны какие-либо сигналы с затонувшей подлодки?
– Были. Акустики докладывали о стуках из отсеков. Они были приняты трактом шумопеленгования гидроакустического комплекса "Полином". Но быстро прекратились. Мы надеялись, что услышав наши винты, подводники поняли, что их нашли, и теперь экономят силы.
Однако сейчас, после тщательного инструментального изучения зафиксированных звуков, после спектрального анализа в лаборатории СФ, возникли большие сомнения, что эти стуки исходили от нашей подводной лодки... И вот почему. Сигналы "SOS" подавались механическим излучателем. Таких приборов на наши подводные лодки не ставят. По всей вероятности, эти сигналы подавались с иностранной подводной лодки, которая находилась неподалеку от "Курска".
Когда мне доложили результаты предварительного осмотра корпуса "Курска" - о том, что огромная пробоина находится на стыке носового и второго отсеков, я понял, что большая часть экипажа погибла.
– Почему же об этом сразу не было объявлено?
– Зачем? Что бы это изменило? Не приехали родственники? Они бы все равно приехали, даже если бы мы объявили, что в отсеках нет ни одной живой души. Не поверили бы. И правильно сделали бы. Потому что знать, подчеркиваю - не предполагать, а знать этого было не дано никому. В кормовых отсеках по всем прикидкам должны были оставаться живые люди. Другое дело, сколько они протянули в тех немыслимых условиях...
– Но ведь затянувшаяся спасательная операция, напрасное ожидание перенапрягали нервы не только родственников, но и всех, кто следил за ходом операции...
– По нервам людей били те телевизионные шоумены, которые раскрутили нашу трагедию по всем канонам крутого боевика с непредсказуемым финалом. Родственники
Отец капитан-лейтенанта Бориса Гелетина, оставшегося в отсеках "Курска", капитан 1-го ранга Владимир Иванович Гелетин, служит у нас в штабе Северного флота. Когда разворачивалась спасательная операция, он сам, как оператор, находился на посту контроля. За месяц до гибели сына он пережил смерть внука. Это очень мужественный человек. Когда развернулась бешеная, другого слова я не нахожу, травля нашего флота по известным телеканалам, Гелетин сам рвался на телевидение: "Дайте мне сказать все, как было..." Не дали...
– А как все было? Что он хотел сказать?
– Я думаю, он еще скажет все, что хотел сказать. А как все было довольно честно показал телерепортер РТР Аркадий Мамонтов. Хочу лишь сказать, что нашим спасателям была поставлена задача на порядок труднее, чем норвежским водолазам. Нашим акванавтам надо было обеспечить герметичный вход в лодку через кормовой аварийно-спасательный люк, что оказалось невозможным не по причине плохой техники или малоопытности спасателей, а из-за глубокой трещины на комингс-площадке. Чего никто не ожидал. Норвежцам же предстояло лишь открыть крышку люка. Они это сделали спустя сутки с помощью манипуляторов подводного робота.
– Один из главных упреков - почему так поздно пригласили иностранцев, и даже почему препятствовали им в работе.
– Последнее обвинение полная чушь! Все, что им от нас требовалось, мы предоставляли немедленно. Единственное ограничение было - работать только в корме. И то по просьбе норвежцев мы пустили их водолазов к шестому реакторному - отсеку, где они сделали замеры радиоактивности. Их приборы показали: "Ноль. Точка. Ноль". После чего они могли погружаться без опаски "схватить дозу".
Почему не пустили их в нос? Потому что никаких дел для спасателей там не было. Тем более что норвежские водолазы были вовсе не спасателями, а монтажниками подводных нефтяных конструкций. Не забывайте, что подводные крейсера, подобные "Курску", по-прежнему находятся на вооружении нашего флота и уже в силу этого являются режимными объектами. Даже в полуразрушенном виде он остается носителем некоторых военных секретов. Поэтому обследовать его должны были только наши специалисты. Ведь осмотреть носовую оконечность ставшего на ремонт в Бергене "Мемфиса" американцы не позволили даже своим союзникам по блоку НАТО. Все недоумения, почему норвежские водолазы, равно как и британская спасательная субмарина, не получили полной свободы действий - просто не корректны.
Что касается "опоздания в приглашении"... На первом этапе спасательных работ никакие иностранцы нам были не нужны. Мы пришли в район не с голыми руками. Нам было чем спасать, и были шансы на успех. И лишь когда стало ясно, что все попытки состыковать аппарат обречены на провал, вот тогда на месте спасательных работ и появились норвежские глубоководники. На этом, втором этапе, когда мы убедились, что живых в корме уже нет, люк можно было открывать любым способом...
Я глубоко признателен норвежским морякам и водолазам за то, что в трудную минуту они оказались рядом.